– Одно из первых интервью в 1946 – 1948 годах у меня взял как раз журналист вашего агентства, – вспомнил Геннадий Владимирович, доставая военные фото и вырезки из послевоенных газет. – А вот одна из первых публикаций о моем боевом прошлом: «Парнишка ростом с винтовку».

 

Посмотрев на свое фото того времени, собеседник добавил:

 

– Я не родился богатырем. Был худенький, бледный, но посещал спортивную детскую школу, где занимался гимнастикой и акробатикой, а когда приходила комиссия – сбегал, чтобы не отчислили...

 

Геннадий Владимирович – сын белорусской балерины Елизаветы Юшкевич. В июне 1941-го она бесстрашно гасила бомбы-«зажигалки» на крыше Дома правительства. Вместе с соседями организовала одну из первых подпольных групп сопротивления в Минске. Была схвачена в октябре, казнена – в ноябре 1941-го.

 

 

 

 

После смерти матери Генка попал в детдом, но довольно скоро сбежал оттуда. Беспризорничал, был пастушком в деревне Сенница. А в 1942-м пошел искать партизан в Станьковском лесу. Добрался до деревни Ляховичи, попросился в один дом «парабкам». Днем помогал по хозяйству, по ночам стоял на улице – ждал: не едут ли партизаны? И вот однажды, наконец, услышал: стучат колеса.

 

– Подбегаю к повозке: «Дяденьки, вы партизаны?». Те в ответ смеются: «А зачем тебе партизаны, почему интересуешься?». Один из сидевших в возке оказался Наполеоном Ридевским, который, пройдя через концлагерь, вернулся в родное село, где его выходили сестры, – вспоминает наш герой.

 

 

Геннадий Владимирович прошел долгий путь рядом с, казалось бы, «заговоренным» Наполеоном, который перед уходом на войну встречался с Валентиной Минской. Та напророчила ему: останешься жив и будет рядом с тобой мальчишка. «Какой мальчишка?» – подумал тогда Ридевский.

 

В состав партизанской группы 14-летнего Генку взяли не сразу. Вначале назначили связным.

Как рассказала Мария Гореликова, ведущий научный сотрудник Музея Великой Отечественной войны, став связным партизанской разведгруппы «Чайка», действовавшей по заданию разведывательного отдела штаба Западного фронта в лесах Дзержинского, Узденского и Копыльского районов, подросток Геннадий Юшкевич, не вызывая подозрений у врага, отправлялся в Минск, Дзержинск, Негорелое, собирал необходимые сведения для разведгруппы и оружие.

 

Юный партизан участвовал в засадах на шоссейных дорогах, подрывах вражеских эшелонов, уничтожении линий связи. Проходя мимо эшелона с горючим, ловко пришлепывал намагниченную мину к цистерне и шел себе, посвистывая, дальше... Так два года разведывательно-диверсионной работы в «Чайке» стали бесценным опытом, который потом пригодился Геннадию при разведке на вражеской территории – в Восточной Пруссии, под Кенигсбергом.

Первоначально у Генки Юшкевича не было шансов попасть в группу особого назначения «Джек». После освобождения Минска он поехал в разведштаб фронта в Смоленск вместе с товарищами по «Чайке», которым предложили идти в начинавшие тогда формироваться группы особого назначения. Подростку же сказали, что готовы взять его только киномехаником: мол, мал еще.

 

 

 

 

– Но я стал со слезами проситься: «Хочу на фронт!». Предложили идти в зенитчики, но прежде повели в столовую – накормить. Местные, откуда-то узнав, что я партизан, принесли кто кисель, кто хлеб, кто мисочку супа. У меня стал ком в горле – убежал, чтобы не расплакаться, куда глаза глядят. Бегу по улице, вдруг под горку (Смоленск город холмистый) поднимается полуторка, а из кузова мне кричат: «Генка, Генка!». Смотрю, а это наши ребята – Ридевский, Зварика, Михалевич. Я подбежал, схватился за борт и оказался в кузове, а потом и в группе специального назначения «Джек». Володя Михалевич опоздал к ее старту, а в группе должно быть 10 человек, – и тут как тут я – рядом! – вспоминает тот судьбоносный день ветеран Юшкевич.

Перед отправкой генерал Олешин напутствовал ребят: «Каждый из вас стоит батальона солдат на фронте». Но куда летят и зачем – никто не сказал. Когда вошли в самолет, юный разведчик понял, что они отправляются на важное задание. Наконец, привязав сапоги веревочкой, шапку-восьмиклинку затолкав за пазуху, автомат повесив на плечо, Гена прыгнул вслед за товарищами.

 

– Помню удар воздуха, хлопок и собственный крик: «Видали мы тебя в гробу, Германия!»

 

Пара минут, и все на земле. Собирают парашюты, сворачивают, забрасывают их ветками и идут на свист – сигнал сбора. Так отправилась в свой – легендарный и единственный – поход разведывательно-диверсионная группа «Джек».

 

 

– За 179 дней работы группы «Джек» передано 67 радиограмм, – отмечает Мария Гореликова. – Разведчики собирали данные о перемещениях врага по железной дороге и шоссе от Кенигсберга и Истенбурга в сторону границы с Восточной Пруссией. Фиксировали наличие и состояние оборонительных рубежей, сосредоточение войск и военной техники, месторасположение хранилища с горючим и военными материалами. Для добычи разведданных практиковался захват языка.

 

Нетривиальная стратегия и тактика, сверхчеловеческая интуиция, мгновенная реакция, огромный опыт разведывательной деятельности членов команды «Джек» дали им возможность продержаться во враждебной среде так долго, как не удавалось это сделать до и после них почти никому.

Однажды после перестрелки недосчитались командира группы Николая Шпакова, контузило Наполеона Ридевского – нужно было уходить. Ридевский был помехой. Но Генка не бросил товарища, хотя по негласному закону мог... Группа оставила им сухари, сумку с медикаментами. Гена тащил за плечи товарища почти полсотни километров, а когда Наполеон пришел немного в себя, соорудил ему из ольхи палку. Так они вдвоем потихоньку пробирались вперед – до так называемого почтового ящика, которым служили камень или дерево, где разведчики оставляли другу друг информацию. По дороге в небольшой немецкой деревне Альт Киршнабе сострадательные фрау помогли с едой.

 

 

«Почтовый ящик» оказался пуст. Их товарищи с разрешения центра ушли на польскую сторону. На Большую землю сообщили, что о местопребывании Ридевского и Юшкевича им ничего не известно. То есть оба считались пропавшими без вести. Наполеону и Геннадию помогли выжить немецкие антифашисты Август и Отто Шиллят: оборудовали им землянку, приносили продукты, помогали собирать разведданные. Так наши джековцы накопили немало полезного для Советской армии материала. Перед самым наступлением наших войск смогли достать даже огромную карту оборонительных сооружений, которую немецким антифашистам передал дезертировавший в конце войны офицер.

 

 

 

 

– Наша группа «Джек» продержалась почти полгода. Она даже попала в специальный английский альманах и архивы Лондонского военного музея как одна из лучших разведгрупп Второй мировой войны. В живых тогда нас осталось только трое – Геннадий Юшкевич, Наполеон Ридевский и Иван Целиков, которые ушли из жизни позднее – по возрасту.

 

***

 

 

***