Сотни, если не тысячи, страниц написаны о том, как это было.

«По данным белорусских партизан, действовавших в районе Минска, нам стало известно, что сохранившиеся в Минске Дом правительства, здание ЦК партии Белоруссии и окружной Дом офицеров спешно минируются и готовятся к взрыву. Чтобы спасти эти крупнейшие здания, было решено ускорить движение на Минск танковых частей и послать вместе с ними отряды разминирования. Цель заключалась в том, чтобы прорваться в город, не ввязываясь в бои на подступах, и захватить эти правительственные здания.

Задача была блестяще выполнена. Здания были разминированы и сохранены.

На рассвете 3 июля 2-й гвардейский танковый корпус А. С. Бурдейного ворвался в Минск с северо-востока; севернее Минска подошли части 5-й гвардейской танковой армии. С юго-востока в город вступил 1-й гвардейский танковый корпус 1-го Белорусского фронта под командованием генерала М. Ф. Панова. Вслед за танковым корпусом М. Ф. Панова к окрестностям Минска подошла 3-я армия генерала А. В. Горбатова. В то же время наши войска вышли юго-западнее и северо-западнее Минска, отбрасывая на запад подходившие резервы противника.

К исходу 3 июля основная группа соединений 4-й армии немецких войск оказалась отрезанной от путей отхода и зажатой в кольце восточнее Минска. В окружение попали 12, 27-й, 35-й армейские, 39-й и 41-й танковые корпуса общим количеством более 100 тысяч человек боевого состава.

К исходу дня 3 июля Минск был полностью очищен от врага.

Столицу Белоруссии нельзя было узнать. Семь лет я командовал полком и бригадой в Минске, хорошо знал каждую улицу, все важнейшие постройки, мосты, парки, стадион и театры. Теперь все лежало в руинах, и на месте жилых кварталов остались пустыри, покрытые грудами битых кирпичей и обломков.

Самое тяжелое впечатление производили люди, жители Минска: крайне измученные, исхудавшие, по щекам многих катились слезы…» (Жуков Г. К. «Воспоминания и размышления»).

Первым в город ворвался экипаж танка Т-34 под командованием младшего лейтенанта Дмитрия Фроликова. Танкисты раздавили зенитную и противотанковую пушки противника, подбили 2 самоходные установки врага и доложили о вступлении в город. За это командир танка был удостоен звания Героя Советского Союза. Но получить Золотую Звезду не успел — он погиб в бою за литовский город, изгоняя врага с советской земли. А легендарной «тридцатьчетверке» после войны был установлен памятник возле Дома офицеров в Минске (тогда он назывался Дом Красной армии). Это тот самый дом, о спасении которого от подрыва вспоминал в своих мемуарах маршал Жуков. А в честь Дмитрия Фроликова названа одна из улиц столицы.

До войны в Минске жили 300 тысяч человек. За время немецкой оккупации население сократилось до 45-50 тысяч. Город был разрушен почти на 80%. Чудом среди уцелевших архивов сохранился генплан Минска 1936 года. После войны его доработали, началась большая стройка. Не только профессиональные строители и архитекторы, но и обычные минчане массово участвовали в восстановлении родного города. И он восстал из руин в рекордно короткие сроки. В 1958 году город уже можно было считать заново отстроенным.

Имена многих освободителей увековечены в названиях улиц, парков и скверов, в мемориальных досках, памятниках и обелисках города-героя Минска. Памяти о них жить вечно, потому что белорусский народ никогда не забудет тех, кому обязан самой возможностью праздновать это великое завоевание — свободу, право на жизнь, право самостоятельно определять свою судьбу. Всем, что заключается в гордом понятии — независимость.