— Уже летом 2020 года появились первые сообщения о пациентах, которые болели COVID-19 дважды с перерывом в несколько месяцев. Как правило, речь шла о заражении разными штаммами вируса, хотя были и исключения. Но уже к осени исследователи с уверенностью говорили только о 3—4-месячном иммунитете к COVID-19, — объясняет кандидат медицинских наук, доцент, заведующая кафедрой эпидемиологии БГМУ Ирина Вальчук. — Вообще, в крови заболевших новой коронавирусной инфекцией вырабатывается более 200 различных антител, но только 28 из них считаются вируснейтрализующими, то есть они препятствуют проникновению вируса SARS-CoV-2 в клетки нашего организма. Большинство антител относятся к иммуноглобулинам классов A, M и G (IgA, IgM, IgG). Так, американские и канадские иммунологи независимо друг от друга выяснили, что антитела IgG — белки, защищающие от заболевания при новом заражении, — остаются в высокой концентрации у переболевших около 115 дней, а затем их количество начинает снижаться. Другие же антитела IgM и IgA, которые также помогают нейтрализовать вирус при встрече с ним, живут в организме и того меньше — около двух месяцев.

— Перенесенный ковид может оказывать негативное влияние на репродуктивную функцию человека?

— В настоящее время нет достоверных доказательств, что COVID-19 оказывает какое-либо серьезное влияние на репродуктивное здоровье как женщин, так и мужчин. Более того, сегодня отсутствуют убедительные данные, что в целом вирусные инфекции влияют именно на фертильность как способность к зачатию. Если говорить обобщенно о воздействии инфекций на репродукцию, то для мужчин наиболее опасен эпидемический паротит (свинка) — одно из вирусных заболеваний, которое действительно приводит к проблемам со сперматогенезом. Для женщин — это вирус папилломы человека (ВПЧ). Длительное носительство его онкогенных штаммов может привести к злокачественным заболеваниям шейки матки и опосредованно негативно повлиять на репродуктивную функцию.

Однако в профильных медицинских журналах можно найти отдельные публикации, где указывается на резкие ухудшения показателей спермограммы у мужчин, перенесших COVID-19 в тяжелой форме, и на ограниченное воздействие коронавируса на ткань яичников у женщин, тоже при тяжелом течении инфекции. Но такие случаи вовсе не говорят об опасности новой коронавирусной инфекции именно для репродуктивной системы. Дело в том, что среднее и тяжелое течение любого респираторного инфекционного заболевания вызывает массу негативных побочных эффектов, прямо не связанных с влиянием вируса. Сегодня специалисты сходятся во мнении, что при сложных формах COVID-19, когда пациенты находятся длительно в стационаре, получают много разных лекарственных средств, сталкиваются с дыхательной недостаточностью, необходимостью антикоагулянтной терапии, получают антибиотики, кортикостероидные препараты или другие методы лечения, временное снижение репродуктивного здоровья может происходить из-за общего системного воспалительного процесса в организме, а не из-за специфического воздействия конкретно возбудителя болезни.

Психическая атака

— Механизмов воздействия SARS-CoV-2 на психику довольно много. Кратко остановимся на некоторых из них.

Когда вирус попадает в организм, он может вызвать системную воспалительную реакцию, например цитокиновый шторм, что, в свою очередь, может приводить к острому нарушению мозгового кровообращения и очаговому поражению головного мозга, то есть к инсультам. Это воздействует на центральную нервную систему (ЦНС) и психику. При тяжелых формах ковида может нарушиться кровоснабжение мозга, что приведет к недостатку кислорода и также нарушениям в ЦНС.

Возможен другой механизм — аутоиммунное воздействие, когда иммунитет работает против здоровых клеток организма. Но насколько достоверны теории, связанные с подобным воздействием вируса, сказать сложно.

Есть данные, что сам вирус SARS-CoV-2 может активно поражать глиальные клетки — клетки нервной системы, которые поддерживают и защищают нейроны. Это приводит к вторичному нарушению работы нейронов и, следовательно, вызывает неврологические и психиатрические симптомы. Некоторые исследования показывают, что вирус может попадать в спинномозговую жидкость людей, болеющих ковидом. Но, опять же, в больших объемах вирус в ЦНС все-таки не проникает, а попаданию в мозг противодействует гематоэнцефалический барьер.

— Какие симптомы психических расстройств могут проявиться после болезни?

— Например, когда пациент находится в отделении интенсивной терапии с тяжелой вирусной инфекцией, у него может случиться помрачение сознания, или инфекционный делирий. Это изменение сознания, при котором нарушаются внимание, мышление, чувство пространства и времени. Человек не понимает, где находится, не узнает людей или считает их зло­умышленниками, принимает знакомых за незнакомых и наоборот. Он переживает галлюцинации — видит объекты и действует, исходя из убеждения, что они реальны. По данным медицинской литературы, подобное состояние возникает примерно у 20 % пациентов, которых госпитализируют в больницы с тяжелым течением COVID-19. Такое состояние требует интенсивной психиатрической помощи.

Тревожные расстройства — не такие яркие последствия ковида, но встречаются они чаще. Проявления тревоги, например панические атаки, могут появиться после выздоровления, а могут возникнуть и у тех, кто не болел, но подвергся косвенному влиянию пандемии на жизнь. Часто встречаются такие состояния: депрессивное расстройство, расстройство сна, расстройство, связанное со злоупотреблением психоактивными веществами. Получает все более широкое распространение еще один особый вид расстройства — мизофобия, при котором человек испытывает постоянный страх зара­зиться. Психологи утверждают, что это расстройство более характерно для людей, которые и до пандемии везде видели опасность заражения, а теперь они только утвердятся в навязчивой идее. Но мизофобия вполне может развиться и у тех, кто раньше не испытывал проблем с психическим здоровьем.

В медицинской литературе описаны случаи посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у людей, которые лечились в отделениях интенсивной терапии. Можно предположить, что на формирование таких переживаний влияет пребывание (особенно длительное) в среде, где используют инвазивные медикаментозные и инструментальные методы лечения: интубацию (введение трубки в трахею, чтобы обеспечить проходимость дыхательных путей), искусственную вентиляцию легких, катетеризацию и другие. Однако есть наблюдения, что посттравматические стрессовые реакции могут развиваться и у пациентов, которым интенсивная терапия не требовалась.

— Может ли вакцинация повлиять на психическое здоровье человека?

— Нет. Вероятно, подобное мнение связано с подменой причинно-следственной связи. Если мы возьмем огромную группу вакцинированных за любой период времени, в ней будут люди, у которых появилось или обострилось психическое расстройство. Но это не значит, что к ним привела вакцинация. Очень сложно предположить механизм, по которому вакцина влияет на психику. Большинство имеющихся данных свидетельствует о том, что психическое расстройство может быть следствием болезни, а не прививки.

Проблема психических расстройств во время пандемии комплексная: страх заражения, изоляция, социальное дистанцирование, потеря работы, разногласия с близкими, давящее информационное поле и другие жизненные перипетии. Во время пандемии изменилось психическое здоровье не только отдельных переболевших, но и населения в целом.

НЕ ВЕРЬТЕ ФЕЙКАМ О БЕСПЛОДИИ!

— Это очередной весьма опасный миф о воздействии вакцин против COVID-19 на репродуктивную систему. Начну с того, что пандемия — тревожное время, население пребывает в состоянии постоянного стресса. Особенно уязвимы в этот период люди с нестабильной психикой, страдающие от приступов тревожности. Все, что связано с пандемией, пугает их, даже если речь идет о спасительной вакцине. Появление в интернет-пространстве огромного количества антинаучной, ложной, искаженной, недоказанной и непрофессиональной информации, распространяемой «антипрививочниками», а нередко и недостаточно компетентными «специалистами», бе­зусловно, порождает страхи и недоверие к вакцинам, неверное понимание стратегии вакцинации. Это именно то, что сегодня тормозит достижение целевых показателей охвата прививками населения, препятствует формированию популяционного иммунитета, ставит под угрозу жизнь и здоровье тех, для кого ковид наиболее опасен и способствует бесконтрольной циркуляции вируса, и, как следствие, формированию и закреплению в циркуляции новых и все более опасных штаммов.

Миф о бесплодии, которое развивается из-за прививки, существовал и до пандемии. Он регулярно всплывает с появлением новых вакцин для борьбы с социально значимыми заболеваниями.

Совершим небольшой экскурс в историю. В 2003 году прививочную кампанию ВОЗ по вакцинации против полиомиелита в Нигерии пришлось приостановить из-за отказа местных жителей делать прививку. Оказалось, что мусульманские проповедники распространяют слух о том, что вакцина делает женщин бесплодными. Таким образом якобы США пытаются бороться с мусульманами. И хотя местные врачи провели тесты и доказали несостоятельность данного мифа, в 2013 году в ходе вакцинации из-за этих слухов пострадали 9 женщин-врачей. На сайте ВОЗ можно найти информацию о том, как миф о бесплодии от полиомиелитной вакцины распространялся в Индии. Ситуация там была не столь радикальна, как в Нигерии, однако отдельные очаги противостояния имелись. Тщательный разбор ситуации в штате Уттар-Прадеш показал, что неприятие вакцины на самом деле основано на других факторах: женщины не хотели, чтобы их вакцинировали мужчины, а также врачи из городов за пределами их штата. И в этом случае проблема в итоге была успешно решена. До сих пор активен миф о том, что вакцина против вируса папилломы человека вызывает бесплодие у девочек, которых желательно прививать до наступления половой зрелости. Этот миф «всплывает» время от времени, несмотря на то, что с 2006 года вакцинация против ВПЧ проводится массово в разных странах, и за 15 лет наблюдений фейк о бесплодии ни разу и никем не был подтвержден.

 

ФАКТ

С позиций эпидемиологии представляют интерес популяционные исследования, в которых изучалась распространенность психических нарушений в различных странах и группах людей до и в период пандемии COVID-19. Так, исследования, проведенные в Испании, показали, что примерно у 19 % переболевших отмечались депрессивные расстройства, у 22 % лиц, перенесших инфекцию, — тревожные расстройства, причем для женщин были характерны более яркие и выраженные симптомы тревоги и ПТСР. Фоновые факторы, такие как экономическое положение, социальный статус, пожилой возраст и другие, играли стимулирующую роль в развитии депрессии, тревожности и ПТСР. Рандомизированные контролируемые исследования влияния пандемии COVID-19 на психическое здоровье, проведенные в азиатских странах, продемонстрировали, что тревога и депрессия наблюдаются у 20 % населения данного региона с разной степенью зависимости от пола и профессии. Распространенность посттравматического стрессового синдрома составляет от 4 до 41 % в общей популяции, в то время как распространенность депрессии увеличилась на 7 % после появления COVID-19.

КСТАТИ

В мае 2021 года в журнале The Lancet вышла статья с результатами полугодовых наблюдений за психикой 236 тысяч человек, переболевших ковидом. Обнаружилась такая тенденция: чем тяжелее человек болел, тем с большей вероятностью у него диагностировали неврологическое или психическое расстройство. Среди всех переболевших встречаемость тревожных расстройств была около 30 % в течение полугода после выздоровления.

sb.by