Читать до сих пор мне приходится много. Так уж повелось в моей жизни с того момента, как поняла, что техника сочетания — буквы-слоги-слова-словосочетания-предложения-текст — открывает бескрайнюю информационную вселенную. Научиться читать — это круто! Чтение — это свобода и независимость! Книги — это кладезь информации!

Но в последнее время меня терзают смутные сомнения. Захотят ли мои дети постигать мир художественной и не только литературы? Читать они, безусловно, умеют или обязательно еще научатся. Вот только полюбят ли это делать? Станут ли хорошо знакомыми и частыми посетителями библиотек? Но обо всем по порядку…

Мое первое воспоминание, связанное с чтением, — это сказки, которые читала мне папина мама. Неля Поликарповна, помимо прекрасной бабушки, по иронии судьбы была библиотекарем. Для меня ежегодный летний отпуск родителей в Украине — это «можно всё», много вкусностей, и бабушкина библиотека. Я любила теряться среди высоких стеллажей, рассматривать обложки, перебирать формуляры, встречать посетителей-читателей. Библиотека была небольшая, но не помню дня, чтобы мы просидели вхолостую. А вечером перед сном бабуля, как бы ни уставала за день, никогда не отказывалась почитать мне. А потом я охотно читала сама, каждый год, весь летний месяц в Григорьевке. Среди воспоминаний об украинском детстве — запах бабушкиной библиотеки.

В начальных классах больше всего меня заставляли волноваться проверки техники чтения. Читала я отлично. С чувством, с толком, с расстановкой. Но чтение на время — неприятная процедура. До сих пор вспоминаю волнение, расплывающиеся буквы и мокрые ладошки. Я всегда начитывала больше нормы. Это было, безусловно, приятно. К тому времени читать я уже любила и делала это с удовольствием.

Не быть посетителем библиотеки — школьной и сельской — было стыдно. Конечно, некоторые ребята посещали их редко. Но «мертвых формулярных душ» не было точно. Немыслимо было учиться в школе без чтения художественной литературы, посещения библиотеки, общения с библиотекарями. Точно так же, как идти первого сентября в школу с непрочитанной литературой из списка на лето. А литература была и белорусская, и русская. И список, надо сказать, с каждым классом увеличивался. Это был своеобразный вызов моим возможностям. Мне в читательской деятельности крупно повезло. Мои возможности всегда совпадали с желаниями.

Ну, или почти всегда… Вспоминая годы учебы в пед­училище, должна признать, к своему стыду, что иногда покидали силы читать. Мне учиться было нелегко, потому что всё должно было быть на «отлично». Мое педучилище — это «читалка». Там я впервые ощутила это чувство беспокойства и тревоги — успеть занять место в читальном зале библиотеки. Да, в мои шестнадцать не было интернета, ноутбука и возможности получать любую информацию, не вставая с дивана. Мне частенько надо было отстоять очередь в библиотеке, получить требуемую книгу из рук библиотекаря, занять место в читальном зале и, соблюдая тишину, готовиться к занятиям. Иногда приходилось ждать, когда нужная литература освободится. Как-то так. Знаете, никакой грусти по этому поводу. Только ностальгия и улыбка при воспоминании небезызвестного выражения «И тишина должна быть в библиотеке!». Иногда, преодолев марафон учебного дня, выполнив письменные домашние работы, чтение литературы я откладывала на «перед сном». Увы, имели место случаи «вроде, начинала читать…». Но не помнила, как мама заходила в комнату, убирала книгу, выключала свет. Потому что мое желание читать пасовало перед возможностями и, уставшая, я засыпала.

Университет — это опыт ведения читательских дневников. Филологический факультет — это бесконечное прочтение всевозможной литературы. Заочная форма имела свои трудности. У меня была семья, маленький ребенок. Но чтение художественной литературы — от античной до современной — никто не отменял. Сдать зачет или экзамен без личного читательского дневника было невозможно. Но некоторым удавалось провернуть это с помощью чужого. Мои дневники ходили «в народ и по рукам». Я мечтала о том, как после окончания университета сожгу их. Но храню до сих пор. Как образцы безграничных человеческих возможностей. Ведь писала я их после трудового дня в школе, после полуночных чтений, укачивая одной рукой сына, которому абсолютно никакого дела не было до маминых экзаменов и зачетов по всевозможным литературам.

В библиотечном плане замуж я вышла удачно. Моя свекровь — филолог. В ее доме, как было модно когда-то, собрана неплохая библиотека, которая в большей степени позволяла обходиться без услуг городских. Знаете, брать в руки зачитанную до закладок и подчеркиваний в нужном месте книгу — это особое удовольствие и, в каком-то смысле, большое облегчение задачи прочтения. Зато долгое время я была завсегдатаем читального зала городской центральной библиотеки. Там я писала все свои университетские контрольные и курсовые. Да-да, без интернета, ноутбука, с помощью обычной литературы, шариковой ручки, в тетради в линеечку. И это было неповторимо.

А потом пришла профессия учителя белорусского языка и литературы. Перечитывать, переосмысливать, доносить до учащихся стало основной деятельностью. Библиотекари центральной библиотеки были крайне удивлены однажды, когда к ним «зарулила» целая группа учащихся строительного лицея (не самый читающий, как вы понимаете, контингент) за сборниками К. Крапивы. Это был повод гордиться тем, что мой урок по творчеству писателя удался.

Старший сын по моему примеру библиотеки посещал и литературу на лето читал от и до под чутким руководством бабушки. Дочь обожает детские книги и наизусть читает «Телефон» К. Чуковского. Надеюсь, любовь к книгам и интерес к чтению передается на генном уровне.

Да, сегодня есть интернет, ноутбук и… электронные книги. Но запах библиотек, размеренный говор библиотекарей — это нечто особенное. И шепот… Шепот книжных страниц. Это неподражаемо и незаменимо никакими новыми технологиями, которые призваны облегчить нам жизнь. С праздником вас, библиотеки!

Наталья ГРИБ