Два века истории

Подрось — деревня Красносельского сельсовета, расположенная в неполных 10 километрах от Волковыска и в 80 — от Гродно, в живописном месте. Настолько красивом и чистом, что в советские годы здесь был построен санаторий «Пралеска». Кроме рядом протекающей реки Россь, недалеко расположены многочисленные природные родники и искусственно созданное озеро Лазурное. Дополняет картину садово-парковый ансамбль XVIII века, принадлежавший ранее дворянской семье Грабовских. Рукой подать и до леса. Близ деревни находится археологический памятник — курганный могильник XI-XII вв. Словом, замечательная местность, где легко и дышится, и думается. Сама убедилась.

Как ни странно, но селение Подрось, расположенное, можно сказать, в одном месте с поместьем Теолин Грабовских, никакого отношения к представителям этой фамилии не имеет. Как и к другим известным, имевшим недвижимость в этих местах. Подрось впервые упоминается в 1796 году, как деревня Волковысского повета Слонимской губернии, принадлежавшая княжне Констанции Билевичовой, которая, по слухам, здесь даже не бывала. В 1836 году 124 жителя вели 13 домохозяйств. Население росло, и в конце XIX века в деревне насчитывалось 20 домов с 275 проживающими в них сельчанами. Примерно в это время местные жители начали строить жилье немного дальше от основного селения, на так называемых выселках. За 5 лет недалеко от Подроси было построено 5 домов, где жило 35 человек. И сейчас это место выделяется. В начале XX века в Подроси проживало 248 человек в 43 домах с приусадебными участками.

Не миновала это местечко печальная участь любой из белорусских деревень — с сентября 1915 года она была оккупирована войсками кайзеровской Германии, с 1919 — польскими войсками, а с 1941 — войсками немецко-фашистских захватчиков. Во время Великой Отечественной войны погибло 12 сельчан.

В 1948 году в Подроси был организован колхоз под названием «Перамога», который в 1954 году объединился с колхозом «Большевик» (центр в д. Мочулино). С 2005 года территория деревни находится на землях, принадлежащих КСУП «Неверовичи».

В 1970 году в Подроси проживало в 48 домовладениях 235 жителей. Где-то с середины 70-х начался отток населения — кто-то в Мочулино переехал, кто-то в Красносельский или Россь, а кто-то и вовсе в большие города подался. В итоге в начале нового века в деревне осталось всего сто человек. А в 2011 году — 79.

О происхождении названия деревни мнение ее жителей в целом совпадает. Одни считают, что деревня названа так потому, что возникла «под» рекой Россь, т.е. вблизи, около. Другие же связывают название с местечком Россь, которое появилось много раньше, было крупнейшим и известнейшим в округе центром. А деревня недалеко построилась. Можно сказать, «под» Россью.

Лет пять назад это место по достоинству оценили как потомки коренных жителей, так и приезжие, дорожащие покоем, красотой и комфортом.

— Деревня процветает, ее омоложение идет полным ходом. За последних пару лет здесь купили пять участков. В основном это молодые люди, которые сейчас ведут строительство. Кто-то только начинает, а кто-то уже и заканчивает. Многие местные обустраивают свое жилище, делают, так сказать, капитальный ремонт. Чтобы было удобно, красиво, стильно. Так что жить деревне долгие годы, — уверена заместитель председателя Красносельского сельсовета Светлана Арабок.

А еще она рассказала о тех, кто создает комфортную жизнь себе и другим, о старожилах и не очень, но непременно добрых, трудолюбивых, небезразличных к родной земле людях. А таких в деревне преобладающее большинство.

Староста со стажем

София Иосифовна Мелешкевич не родилась в этой деревне, но относит себя к местным. Говорит, за годы жизни здесь сроднилась и с землей, и с людьми. И теперь у нее две малые родины — это деревенька в Вилейковском районе Минской области, и эта, в которой живет и к которой «сердцем прикипела»:

— В Подроси мы с мужем, Евгением Антоновичем, обосновались в 1967 году, когда приехали работать в колхоз «Большевик». Нам здесь дом предложили, мы с радостью согласились. Обустроили его по своему вкусу. С соседями жили мирно, дружно, почти одной большой семьей. Тем более, что все сельчане в то время близки были и по возрасту, и по образу мыслей, и по достатку…

Вспомнила женщина, как ее семья поселилась в Подроси. Она, муж и трое их сыновей — 10-летний Саша, 6-летний Сергей и 3-летний Слава. Сначала, пока ремонт в доме делали, жили на квартире. Работали в местном колхозе, специалистами, школа и детский сад, как и контора, располагались в соседней деревне Мочулино.

— Мы с Евгением познакомились во время учебы в сельскохозяйственной академии в Гродно. Поженились, будучи еще студентами. После окончания вуза поехали жить и работать ко мне на родину. Там тоже было неплохо, но мужа тянуло домой. Он родился здесь, на изабелинской земле. В Волковысском райисполкоме нам предложили работу по специальности (мы оба агрономы) и жилье. Я сразу полюбила чужой на то время район. И место проживания, и место работы доставляли мне много радостных минут.

Кем только ни работала София Иосифовна в «Большевике»: и фермой заведовала, и участком, и строительством. Являясь правой рукой руководителя хозяйства, известной в районе Алиции Ивановны Антонович, и занимая должность заместителя председателя по строительству, объездила весь Союз в поисках выгодных предложений и заказов.

Семейная жизнь у нее ладилась. Муж помогал во всем, сыновья хорошо учились, росли послушными и здоровыми, дом содержался в идеальном порядке, подсобное хозяйство приносило дополнительный доход. Никаких особых невзгод не происходило ни в семье Мелешкевичей, ни в семьях односельчан. Живи и этой жизни радуйся.

Пожалуй, первым ударом явилось для женщины несчастье с семьей сына. Среднего, Сергея. Он жил с женой и двумя детьми в Мочулино.

— В одночасье я потеряла и сына, и внуков. Случилась трагедия, живой осталась только невестка, — обыденным голосом сказала Софья Ивановна. Она часто это произносит. И на обычно следующий за этим вопрос собеседника, мол, как вы это пережили, отвечает:

— И сама удивляюсь, как. Пережила. Так Бог решил, что пережить получилось.

Ее старший сын, Александр, уже на пенсии, живет в Мочулино. А Вячеслав — в Гродно. Он врач. Оба сына заботятся о маме, радуют ее вниманием и общением. И подарками тоже.

— Слава мне недавно купил квартирку в поселке, чтобы я зимой котел не топила и дрова не носила. Вот пробую сейчас там жить. Уже две недели «в удобствах» нахожусь. Вроде неплохо. И этаж первый, что для меня важно. Выходишь, как из своего дома, — улыбается София Иосифовна.

Но о деревне она не забывает. Ездит туда часто, за своим домом присматривает, узнает, как там соседи поживают, особенно старожилы. На то она и староста. Эту должность она занимает уже больше 20 лет. К обязанностям относится ответственно. Впрочем, ответственность — это одна из основных черт характера этой женщины. Так же, как доброта, душевность, гуманность.

— Мне нравится заботиться о людях, выслушивать их пожелания, по мере сил содействовать в их осуществлении. Мы до сих пор часто собираемся вместе, обсуждаем дела насущные, думаем, что сделать, чтобы деревня стала еще краше, и жизнь наших людей еще лучше, — рассказала староста. В настоящее время сельчане хотят отапливать дома современными способами. Что-то уже для этого делается, чего-то люди собираются добиваться. Они уверены, что власти пойдут навстречу и примут участие в дальнейшей судьбе Подроси и людей, ее населяющих.

— Наша София Иосифовна — человек, на которого всегда можно положиться, — утверждают работники сельского исполнительного комитета. — Совместно с жителями, она решает многие вопросы. В том числе, и связанные с благоустройством. Потому в Подроси так красиво и аккуратно.

Образцовый порядок — во всем

Этот приусадебный участок привлекает оригинальным оформлением, а стоящий на нем дом — ухоженностью. И вывеской «Дом образцового порядка». Значит, до меня сей факт зафиксировали. Как потом оказалось, не раз и не два — больше десяти лет дом Веры Николаевны Апанович занимает призовые места в местных и районных конкурсах по благоустройству домовладений. Сама хозяйка признает без ложной скромности, что толк в этом деле знает, ведь всю жизнь занималась наведением порядка и красоты в доме, дворе, огороде. Образцовый порядок и красоту поддерживает постоянно. По крайней мере, старается. Ибо сейчас и возраст не тот, и силы не те, что в молодости.

— Когда я работала в СУ-173, то могла получить благоустроенную квартиру в городе, около рынка. Но меня отговорили свекор и мама. Мол, ты там жить не сможешь без собственного куска земли, без огорода и всех вытекающих из этого прелестей. Вероятно, они были полностью правы, — рассуждает Вера Николаевна. Но добавляет, что легко было со всем справляться, когда муж был жив, и свекор помогал:

— А сейчас, когда оба они в Колонтаи переехали на постоянное место, я бы с радостью в той неполученной квартире время проводила.

«В Колонтаи» — это значит, на кладбище. Муж, Иван Алексеевич, умер 15 лет назад, а свекор еще раньше.

В Подрось Вера Николаевна попала замуж. Из Пятаков, недалеко расположенных. Познакомились на свадьбе. В этом самом доме жил ее любимый с отцом. Когда после свадьбы решался вопрос о месте жительства, она решила, что переедет в дом мужа. Знала, что у его отца есть женщина. И рассудила, мол, женится, переедет к ней, а наша семья останется в этом довольно добротном и просторном доме. Так в итоге и получилось, но только через восемь лет. Хотя годы жизни большой семьей вспоминает с теплотой:

— Я Алексея Ивановича, свекра, папой звала. Хорошим он был человеком, добрым, внимательным, работящим. Помогал обустраивать дом, любил нянчиться с внуками. Ко времени его переезда у нас двое мальчишек появилось, Алик (Александр) и Володя. Мои мужчины, от старшего до самого маленького, были и есть лучшими. Сыновья, например, и еду сготовят, и пол помоют. Никакой работы не боялись. Потому у меня и хватало времени и сил на фантазии по украшению участка и их воплощение в жизнь.

Теперь, когда Ивана нет в живых, она часто вспоминает моменты из их совместной жизни. Хорошие, светлые, радостные. А других и не было. Кажется ей, что раньше, во времена совместной жизни, она не замечала этого. Даже не понимает — почему.

— Что имеем, не храним, потерявши — плачем, — взгрустнулось моей собеседнице.

Вспомнила она, как Иван ей кофе в постель приносил, хотя даже в фильмах подобного тогда никто не видел. Как спешил телефонную трубку поднять, чтобы она отдыхала. Как потом, уже ближе к старости, натирал ей больные суставы. Как сыновей учил быть настоящими мужчинами.

Такими они и стали. Вера Николаевна гордится ими. И старшим, который живет в Волковыске, является хорошим хозяином, мужем и отцом. И младшим, который далеко от дома. Владимир вынужден был уехать жить в Польшу из-за болезни ребенка. Потому что Тимофей должен постоянно находиться под наблюдением специалиста, которому неудобно часто приезжать в Красносельский на консультации.

Деревню, которая стала ей родной, любит женщина всем сердцем. Часто вспоминает былое время, когда были живы и здоровы. И являлись одной большой семьей:

— У нас во дворе банька. Добротная, просторная. Бывало, каждую субботу мыться приходило не меньше 25 человек. И, как правило, мытье переходило в гулянку. Безалкогольную, но от этого не менее веселую. Тамара, соседка, на гармошке играла, а мой Ваня на гитаре. Музыкант из него был неважный, но бренчал в такт. А все остальные в пляс пускались. До поздней ночи веселились.

Сейчас, конечно, не так весело. Но дом Апановичей продолжает оставаться местом встреч односельчан. И в баньке до сих пор многие из них помыться не прочь.

— Люди смотрят на двор Веры, и у них появляется желание сделать так же красиво и уютно у себя. Так что «дома образцового порядка» — это не только гордость и радость, но и пример, — считает староста деревни и подруга Веры Николаевны.

Саша, который «киргиз»

Вот уж кто никогда не думал, что Подрось станет для него лучшим местом на земле, так это Александр Алексеевич Слепцов. Еще 16 лет назад он даже не слышал о местечке с таким названием. Тогда, когда в его родной Киргизии случилась первая «цветная» революция. И победила, после чего жить в собственной стране и в собственном доме стало невозможно.

— Мы пробовали переселиться в Россию, даже квартиру присмотрели в Серпухове. Но нас там не приняли. Где бы мы ни появились, везде слышали «понаехали тут».

А в Волковыске жил единственный сын Слепцовых — Евгений. Он начал уговаривать родителей приехать в эту чужую им страну.

— В «разведку» поехала моя жена, Любовь Ивановна. Приехала обратно довольная, счастливая. Говорит, едем туда, где живет сын. Что бы нас там ни ожидало, но хотя бы с Женей рядом будем.

Решение было принято, дом продан, вещи тоже проданы-розданы-подарены. Кое-что, конечно, и с собой взять решили.

— Когда я получил деньги за продажу того дома, то быстро поехал к сестре Любы и спрятал в поленницу, полную дров. Потому что представители разномастных банд могли прийти в любое время и потребовать деньги. И расстрелять могли запросто. Такое у нас часто случалось, — вспомнил Александр Алексеевич.

С супругой и со старенькой мамой он приехал в Беларусь весной 2005 года. Денег, полученных за дом с подсобным хозяйством и нажитое годами имущество, хватило на неказистый домик. Но семья была ему очень рада. Главная причина тому — отношение местных людей, принявших переселенцев, как родных и близких людей. До сих пор вспоминает мужчина первые встречи с новыми односельчанами.

— Кто-то несет мешок картошки, кто-то — курицу, кто-то — табуретку… И все доброжелательны, каждый спрашивает, чем может быть полезным. Если бы мне сказали, что такое бывает, то я бы не поверил.

Стали Слепцовы полноправными жителями Подроси буквально за пару дней. Им казалось, что они жили здесь всегда. Хотя казусы, но смешные, а не грустные, случались:

— Первым делом я начал ремонтировать сарай, так как собирался завести огромное хозяйство. Не такое, конечно, как в Киргизии, где без сотни всякой живности семья бы просто голодала. Но пару-тройку свиней, коров, овец завести рассчитывал. И завел. Но вскоре понял, что прекрасно жить здесь можно на пенсию, не озадачиваясь уходом за животными. Моя Люба — экономист, да и Женя считать умеет. Посчитали они прибыль от свиней и расходы и пришли к выводу, что держать их выгодно только в том случае, если хочешь иметь мясо для себя. Или для души. В скором времени мы избавились от многочисленных сельскохозяйственных животных, оставив курочек и кроликов.

Мужчина сделал акцент на пенсиях, сравнив с киргизскими. У его жены, например, по киргизским меркам была очень даже неплохая пенсия — 500 сомов. Купить на нее можно было баллон с газом за 250 сомов. А за остальные 250 — крутись, как хочешь. Спасало положение только подсобное хозяйство.

На кличку, которая крепко закрепилась за ним в белорусской деревне — киргиз, он не обижается. Как можно обижаться на людей, которые желают тебе добра и которым ты того же желаешь.

— Бывает, звоню односельчанину, говорю, что это Саша. Это тот, который киргиз, переспрашивают?

Александр Алексеевич говорит, что Беларусь   — лучшая страна в мире. Страна, где жить легко и радостно. Где отсутствует страх за завтрашний день, где можно быть уверенным в том, что твои дети и внуки будут счастливы. Так и есть. И сын его счастлив, и внуки тоже. Они выросли достойными людьми, нашли свое место в жизни. Отец и дедушка не нарадуется на своих наследников. Только сожалеет, что вот уже полтора года нет рядом его любимой жены. Они дожили вместе до золотой свадьбы, но отметить ее так и не смогли. Не воплотили мечту сына прокатить папу с мамой по Волковыску в карете, отделанной под золото.

— Люба заболела, я ухаживал за ней, как за ребенком. Она и становилась им в конце своей жизни, — взгрустнул белорусский «киргиз». До сих пор он каждый день разговаривает с умершей женой, делится новостями, спрашивает совета. Кроме семейных радостей, таких, как приезд сына и внуков по выходным, есть и другие: приусадебный участок, которым «рукастый» мужчина любит заниматься, живность, за которой он с радостью ухаживает, нравится ему также помогать односельчанам. А они это ценят.

— Александр Алексеевич — человек в деревне уважаемый, все умеет делать, у него руки откуда надо растут. И в помощи он редко отказывает. Доброй души человек. Это счастье, что он у нас появился, — считает староста Подроси.

Самые-самые-самые

— Самый почтенный возраст у Ивана Георгиевича Савчука, которому в начале следующего года исполнится 87 лет. Несколько моложе его Мария Владимировна Ольшевская и София Иосифовна Мелешкевич, родившиеся в 1935 году.

— Самым юным жителем деревни является шестилетний Евгений Амброшко.

— Самыми активными жителями деревни называют героинь моих сегодняшних заметок — Софию Иосифовну Мелешкевич и Веру Николаевну Апанович.

— Самая молодая семья в деревне — это родители самого юного ее жителя Алексей Владимирович и Елена Казимировна Амброшко. Кроме Евгения, у них есть старшая дочь Анастасия.

— Самые красивые дворы у Веры Николаевны Апанович, Виктора Сергеевича Сацевича и Андрея Александровича Ольшевского.

— Больше всех периодических изданий выписывает Екатерина Ивановна Шлык.

Светлана КУХАРЕВА