К сожалению, так бывает не всегда. У 37-летней Оксаны (все имена изменены) этот инстинкт стал давать сбои 9 лет назад, и она впервые попала под наблюдение врача-нарколога. Тогда у нее только родилась дочка Карина, старшему Никите было пять, средний, Максим, делал первые шаги. Вскоре отношения с отцом двоих младших детей дали трещину. К слову, у Виктора и самого были в свое время проблемы с алкоголем, так что он как никто другой должен был понять и поддержать Оксану. Но мужчина оказался ненадежной опорой, и в трудную минуту посчитал за лучшее расстаться.

Разрыв был трудным. Хоть брак и не был оформлен официально, проще от этого не стало. Односельчане не раз становились свидетелями выяснения отношений между бывшими сожителями, некоторые даже пытались вмешаться, призвать обоих к разумному поведению. Оксана находила утешение в алкоголе — и это еще больше усугубляло ситуацию. Видя, что она не справляется, на помощь не раз приходили руководство сельхозпредприятия, где она работала, и председатель сельисполкома: привозили из города врача, чтобы вывести женщину из очередного запоя, помогали закодироваться. Но всякий раз Оксана срывалась и снова опускалась на дно стакана, забывая о детях, о работе, порой даже теряя связь с реальностью.

Как это часто бывает, заложниками ситуации стали дети. После разрыва отношений между Виктором и Оксаной они остались с матерью, но в том состоянии, в котором женщина  пребывала большую часть времени, они ей были совершенно не нужны. За последние три года Никиту, Максима и Карину несколько раз признавали находящимися в социально опасном положении. Посещая дом, межведомственная комиссия часто заставала Оксану нетрезвой. Дети оставались практически без присмотра, в холодильнике было пусто, а в доме царил беспорядок, который женщина объясняла плохими бытовыми условиями.

Осенью прошлого года у Оксаны и детей произошло долгожданное событие: они переехали в новую городскую квартиру, которую получили от государства как многодетная семья. Но радость обернулась новыми проблемами: женщина снова запила. Несколько дней подряд отмечала новоселье, изредка вспоминая о детях. Однажды она явилась за дочкой в детский сад в таком состоянии, что воспитателям пришлось сопровождать горе-мать до самого дома. На следующий день семью посетила комиссия из школы, где учатся мальчишки. Оксана была в состоянии опьянения, и педагогам пришлось принимать меры: дети были срочно изъяты у матери, а через несолько дней решением комиссии по делам несовершеннолетних признаны нуждающимися в государственной защите. Двоих младших забрали родственники их отца. Никита отправился в детский социальный приют…

С того момента прошло почти полгода. Это время было дано матери, чтобы исправить ситуацию. Однако Оксана использовала его совсем в других целях. Уволившись с работы на ферме, окончательно порвала со старой «сельской» жизнью и стала осваиваться в новой, «городской». У необремененной семьей дамы со свободной жилплощадью очень скоро появились новые подруги и друзья, всегда готовые составить компанию за бутылочкой спиртного. А главное — новый мужчина. Женщина как в омут с головой кинулась в новые отношения, даже как следует не узнав своего избранника. Вскоре новый ухажер стал показывать «характер», поднимая на Оксану руку. Знакомые не раз видели синяки на ее лице. Но разрывать отношения она не торопилась.

Все это время за ее семью боролись представители органов опеки, сельисполкома, педагоги, сотрудники милиции — все, кроме самой Оксаны. Семья находилась под патронатом районного социально-педагогического центра, однако на проводимые специалистами центра мероприятия Оксана не являлась, ссылаясь на занятость. Время от времени она все же вспоминала про детей. Раза четыре приезжала к младшим в деревню, немного чаще — к Никите в приют. Но на этом ее шаги на пути к исправлению закончились. Она все также продолжала пить, прогуливать работу и жить в свое удовольствие. Только в конце января наконец-то прошла лечение от алкогольной зависимости. Безу­словно, это большой и важный шаг. Но последуют ли за ним другие? Или все закончится, как и раньше, едва начавшись?

На заседании комиссии по делам несовершеннолетних, которой предстояло принять решение о возможности возвращения детей родителям, Оксана пыталась «держать марку», вести себя гордо и независимо.

— Почему вы редко навещали детей? — задает вопрос заместитель председателя комиссии Ирина Черневская.

— Нечем доехать, до вечера работаю, потом на попутках пока в деревню доберешься, пока обратно — уже ночь.

— А по выходным?

В ответ — молчание.

Мать Виктора, у которой сейчас находятся двое младших детей, переживает за внуков:

— Мы боролись за Оксану, как могли. Я, как мать, поддерживала ее всегда. Я понимаю, что детям нужна мама. Они любят ее. Но сейчас я боюсь, что Оксана снова сорвется, и все повторится. Дети только начали оттаивать. Были такие запуганные, только-только отошли...

Заведующая детсадом, куда ходит младшая дочь Оксаны Карина, отмечает:

— К сожалению, наблюдается разрыв детско-родительских отношений. Связь Карины с матерью потеряна. Мы пытались изменить ситуацию, но Оксана не идет на контакт, предпочитает злоупотреблять спиртными напитками и вести аморальный образ жизни. В таких условиях отдавать ей детей никак нельзя.

А вот к Виктору у комиссии претензий нет. За это время он показал, что хочет и может быть отцом. Хотя поначалу мужчина допустил малодушие: когда у него была возможность подать в суд исковое заявление об определении места жительства детей с отцом, побоялся взять на себя ответственность. Однако, когда детей отобрали у матери, он регулярно навещал Максима и Карину у родственников, погасил задолженность за питание дочери в детском саду и ответственно посещал все мероприятия, которые проводили специалисты СПЦ. Все это время его ни разу не видели в нетрезвом состоянии.

— Как говорится, нет худа без добра. Когда забрали детей, меня, как обязанное лицо, устроили на работу. Теперь я получаю неплохую зарплату и могу обеспечить детям нормальную жизнь, — заверил комиссию Виктор.

Оксана дать подобных обещаний не смогла. В ее жизни пока мало что изменилось. Понимая, что ситуация оборачивается не в ее пользу, заявила: «Зачем мы тут собрались, если все уже давно решено?». Но вопреки ее мнению, комиссии было непросто принять решение. Всех волновала судьба Никиты, который теперь находится в приюте.

Никита учится в 7 классе. Педагоги говорят, что он хороший, добрый смышленый мальчишка. Отзывчивый, открытый. Сейчас у него сложный возраст, когда особенно нужны забота и внимание близких. И именно в этот момент он оказался один. У него есть бабушка со стороны матери, но она не выразила желания оформить опеку над внуком.

— Моя мать не может забрать Никиту, — объяснила Оксана. — Она живет с моим братом, который злоупотребляет алкоголем. Представляете, какой пример будет для ребенка? А ведь у него сейчас переходный возраст.

Похоже, мысль о том, каким примером она сама все это время была для своего сына, в голову Оксане не приходила. После того, как члены комиссии единогласно приняли решение о том, что возвращать детей матери нецелесообразно, она ушла, громко хлопнув дверью.

Виктор долго колебался. Он не является отцом Никиты, но тоже жалеет мальчишку:

— Я думал над тем, чтобы забрать Никиту. Но пока не могу на это решиться. Дети — это большая ответственность.

Значит, ответственность за Никиту возьмет на себя государство. Максим и Карина вернутся к отцу. Оксана будет обязана возмещать расходы на воспитание всех троих детей. В отношении матери будет поставлен вопрос о лишении ее родительских прав. Решение об этом будет принимать суд. Так что небольшой шанс остаться матерью для своих детей у Оксаны все еще есть. Но для этого ей придется доказать, что все проблемы остались в прошлом, и что она будет настоящей матерью, для которой интересы детей — превыше ее слабостей.