Помните, в фильме «Любовь и голуби» расфуфыренная героиня-горожанка Людмилы Гурченко защищается ругательно-пренебрежительной фразой: «Людк, а Людк… тьфу, деревня!»? Вот приблизительно так, только более снисходительно и в шутку подтрунивали надо мной однокурсницы — «дзяроўня», а еще «ставили диагноз» — «саўгас «Зара». По молодости лет мне очень хотелось избавиться от любых признаков-симптомов «деревни-колхоза» в себе. Но. Как говорится, убрать себя из деревни можно, но убить деревню в себе — никогда.

И это здорово! Этого нельзя понять и принять в 14 лет. Но прекрасно осознаешь и гармонично уживаешься в 41 год. Теперь мне стыдно, что когда-то было неловко за свое происхождение. Ведь, если разобраться, я стеснялась не только деревенских корней, но и своих родственников-колхозников. Простите меня (дуру), дедушки, тетки, дядьки, всю жизнь трудившиеся в сельском хозяйстве.

«Заграничный» дед Леня был водителем в совхозе «Украина». От него всегда пахло бензином и… хлебом. Не тем, который продается в магазине, а пшеницей. Настоящей украинской — золотой, щедрой, богатой. Я еще застала время бескрайних полей пшеницы, гречихи, подсолнечника, которые в июле тяжелыми колосьями, крупными венками и душистыми метелками «просились» под комбайны. Уборка урожая — это время, когда деда я могла видеть изредка в обеденный перерыв. Рабочий день у него начинался в пять утра, а заканчивался… Мы с бабулей каждый вечер на лавочке под звездным небом ждали его с поля. Глубоко за полночь дед возвращался, на руках относил меня, спящую, в дом. Потому-то я и помню отчетливо запах бензина и пшеницы. Ночной ужин, короткий сон, ранний завтрак, обед в поле и ежедневная работа под палящим солнцем. Машина должна была быть всегда на ходу. Поля бескрайние, урожай богатый — никаких простоев вхолостую в борьбе за урожай!

Белорусский дед работал животноводом на ферме совхоза «Заря», которая находилась в паре километров от его дома в деревне Субочи. Ходить пешком немалые расстояния для него было не проблемой, пока ноги носили. Невысокий, худощавый, прыткий, о буренках он, казалось, знал все, чем и заслужил авторитет не только среди коллег, но и сельчан, имевших подсобное хозяйство. «А кашы дзед плёў — адна любата: адмысловыя, лазовыя, лёгкія, зграбныя, як у руку ўзяць бульбачку капаць». Русским языком (не в обиду великому и могучему) «чыста вясковыя беларускія прынады не абмалюеш». Дедовы «кашы» ценили и односельчане, и городские покупатели. Для меня, с детства к ним привыкшей (дед плел каждому внуку — исключительно по возрасту), и сегодня собирать урожай в ведра — странно и смешно. В моем студенчестве, среди парней и девушек можно было легко вычислить деревенских: на сельхозработах они пользовались кошами. Признаться, мне в ту пору очень хотелось собирать картошку в ведро и «косить» под городскую!

Лет тридцать назад среди моей родни было много тружеников села. Животновод, доярка, телятница, свинарка, тракторист, водитель, комбайнер, ветврач, токарь, инженер-электрик, прораб… Тетки, дядьки, двоюродные братья и сестры. Они не просто трудились в колхозах и совхозах. Они любили свою работу и выполняли ее хорошо. Ради сельского хозяйства. Во имя Родины. Высокопарно и пафосно? Отнюдь. Я жила рядом с этими людьми. Говорю, как видела. Давно нет деда. Родственников, занятых в сельском хозяйстве, осталось не так много. Что греха таить, из каждого последующего поколения нашей большой семьи многие уезжали в города в поисках лучшей жизни, легкого труда, больших денег.

На родине моего отца совхоза «Украина» уже много лет, как нет. От села Григорьевка из моего украинского летнего детства практически ничего не осталось. Грустно… Зато в моих Субочах сегодня много совершенно незнакомых мне молодых семей, которые приехали жить в разросшийся на месте деревни агрогородок Субочи и работать в перспективное хозяйство — КСУП «Заря и К», сменившее совхоз «Заря». Радостно! Тридцать лет по-разному изменили большие и малые родины моего отца (Украина) и матери (Беларусь). Есть в нашей стране изжившие себя деревни, которые «состарились» благодаря таким, как я, рвущимся в города да в офисы. Но ведь есть и агрогородки, которые растут и развиваются, благодаря таким людям, как мои соседи, знакомые, односельчане, одноклассники и даже воспитанники (ученики Субочской школы и учащиеся строительного лицея, в которых я работала), искренне полюбившие деревню и не представляющие себя без работы на земле.

Да, сегодня намного легче работать в сельском хозяйстве, чем тридцать лет назад. Но, как по мне, труд на земле никогда не будет легким. Сколько ни автоматизируй фермы, ни совершенствуй мехдворы, ни делай комфортнее салоны комбайнов, ни улучшай условия труда — работать в сельском хозяйстве будут люди по призванию. Скажете, как и в любой другой сфере? Бесспорно. Вот только я задумалась, кто больше пользы стране приносит: я — офисный «планктон» или мой одноклассник — комбайнер? Скажете, у каждого свой вклад? Безусловно. Но лично для меня труд одноклассника весомее, масштабнее, полезнее. Работать в сельском хозяйстве — значит посвятить жизнь земле-кормилице. А уж она щедро одаривает исключительно трудолюбивых и терпеливых людей. Не зря говорят: терпение и труд все перетрут. Эти качества дорогого стоят.

Читаю в газете о тружениках сельского хозяйства — и радостно на душе. В передовиках сплошь и рядом (помощники комбайнеров, механизаторы, водители) — все те же мои воспитанники. И такая гордость меня берет, что вчерашние мальчишки стали не только настоящими героями трудовых будней, но и победителями ежегодных битв за урожай. Они не просто получили водительские права «категории В,С». Они стали профессионалами своего дела, настоящими мастерами, преданными долгу патриотами Родины. Здорово, что есть такие люди! Прекрасно, что вырастают целые трудовые династии! Замечательно, что живет преемственность поколений! Значит, любовь к земле передается-таки на генном уровне. Пусть «не плятуцца лазовыя кашы», зато крутится баранка грузовой машины, отвозящей хлеб в закрома Родины. А значит, вертится Земля!

Наталья ГРИБ