Андрей Руж родился в Казахстане. Прожил в Германии почти 40 лет. Там он окончил школу, получил специальность, организовал прибыльное дело. Два года назад он вместе с женой Надеждой и сыновьями Даниэлем-Аароном, Дэвином-Ноа, Джоэлем-Александером и дочкой Анной-Милой поменял немецкий городок Хофгайсмар на окрестности белорусского городка Волковыска. Все члены семьи уверены, что это было верное решение.

Надежда Руж тоже родилась в Казахстане.

После окончания Волковысского аграрного колледжа Надежда приехала в Германию к бабушке в гости. Чтобы побыть с ней подольше, девушка устроилась работать. Но бабушка очень хотела, чтобы внучка осталась здесь навсегда, поэтому от имени Надежды дала объявление в газету, где указала, что Надежда будет рада знакомству с немцем. Позвонил Андрей. Встретились. Понравились друг другу. Через две недели парень предложил девушке выйти за него замуж. Надежда согласилась. После свадьбы молодая семья осталась жить в Германии.

И все у них хорошо складывалось. В семье царили любовь, понимание, взаимоуважение. Умными, добрыми и послушными мальчиками подрастали трое сыновей. К огромному счастью всех членов семьи родилась девочка. Недалеко жили родители, частые встречи с которыми были теплыми и радостными. Если брать материальную сторону, то и здесь грех было бы желать лучшего. Свое дело, которое Андрей открыл для того, чтобы иметь возможность чаще бывать с семьей, позволяло строить свою жизнь так, как хочется.

— Я начал предпринимательскую деятельность с грузоперевозок, ездил много и часто. Но это мешало уделять должное внимание семье. Тогда я открыл фирму, с восемнадцатью наемными работниками. Взял на себя офисную работу, Надя помогала. Однажды мы отдали жилетки для водителей, чтобы сделали надписи логотипа фирмы, ее названия, фамилий водителей… Денег заплатили немало, а работа была проделана очень плохо: где-то криво, где-то буквы пропадали. Мы решили сделать это сами. Получилось хорошо. Быстро появились клиенты. Несколько месяцев делали для себя, а потом создали свою фирму, тем более, что это занятие было очень по душе Наде. Надписи на майках, логотипы, баннеры, создание наружной рекламы было весьма интересным для нас, мы занимались этим в выходные. Делали это все вместе, и даже с помощью детей. Мне было особенно важно в этом занятии то, что Надя могла здесь реализовывать свой творческий потенциал, — рассказал Андрей, добавив, что это именно то дело, которое они собираются развивать в Беларуси.

— Помню, наношу логотип на огромную фуру, поднимаюсь вверх по лестнице, и мне хочется, чтобы эта работа не заканчивалась. Это очень интересно. А потом за это мы получили весьма неплохую сумму. Я подумала, мол, бывает же так, что за радость платят деньги, — дополнила слова мужа Надежда.

— Когда мы собрались переезжать, друзья говорили, мол, куда вы собрались, у вас здесь дело, деньги, все хорошо, все классно. Смотрели на нас, как будто мы сумасшедшие, — в унисон рассказывали супруги.

Так что стало последней каплей, которая сдвинула большую семью с места? Почему Андрей, Надежда и дети решили оставить устроенный быт и искать для жизни другую страну?

— Важнейшим мотивирующим фактором для переезда в Беларусь было воспитание детей. Система образования в Германии, если рассматривать по шкале от нуля до десяти, то это натянутая троечка получится. Когда мы принесли документы в волковысскую школу № 2, показали аттестат с перечислением изучаемых предметов, то завуч улыбнулась, сказав, что такое в детском саду проходят. А мы в пятый класс шли… Там иначе все устроено, тестовая система очень ограничивает развитие ребенка. Раздражало и навязывание сексуального воспитания. В четвертом классе у сына начались занятия по секспросвету. И там, вместо того, чтобы учить нравственным аспектам отношений между полами, начали с чистой физиологии, совершенно не нужной, на наш взгляд, в этом возрасте. Более того, просьбы освободить ребенка от этого предмета не учитывались. И тут произошел случай, когда родители одного мальчика, очень верующие люди, не пустили сына на этот урок. Отца посадили за это в тюрьму. Вот это и есть немецкая свобода выбора, — рассказала Надежда. Об этом самом праве свободного выбора дополнил жену Андрей:

— Выбор был лишь из того, что система нам предложила. Даже озеро для рыбалки я не мог выбрать самостоятельно. Здесь не наши земли, там не оплачен билет за ловлю… Не было там у нас свободы в нашем понимании этого слова.

У Андрея очень развито чувство справедливости, свободолюбие. И то, и другое в Германии оказалось ущемлено. Он воспитывает сыновей как мужчин, которые всегда становятся на защиту слабых, которых кто-то обижает. Эта норма поведения в немецкой школе определила братьев Руж в «драчуны».

— Меня вызвали в школу и предложили, чтобы я водил Даниэля к социальному работнику, психологу, для решения поведенческих проблем. Я пытался объяснить, что это не проблемы в поведении, это воспитание. Но меня не захотели понять. Им нужно было ввести сына в рамки соответствия представлениям школы с помощью таблеток. И взятия под контроль. И стало понятно, что мы стараемся что-то делать для системы, а она для нас — ничего.

Супруги Руж со многим не соглашались, пытались отстоять свою свободу, свое право выбора. Но, по их словам, бороться с системой не было смысла. Они понимали, что могут потерять детей, точнее, тех людей, которыми они могут стать при правильном воспитании:

— И дело даже не в нас самих, а в общепринятых нравственных ценностях, которые должны прививаться детям во все времена и во всех странах. Там это становилось невозможным. Мы понимали, что переезд необходим. Кроме того, для меня, как для предпринимателя, руководителя фирмы, на окончательное решение переехать сильно повлиял фактор налогов. У нас небольшое предприятие, а мы почти 80% процентов прибыли отдавали государству. Ситуация такая: вкладываешься в дело на 100 процентов, а имеешь — 20. Остальные куда уходят? Я заинтересовался эти вопросом и узнал, что огромная часть наших налогов уходила на содержание всяких беженцев, которые специально приезжают за социальными пособиями, устроиться на работу у преобладающего большинства из них даже мысли не возникает. Дело, конечно, не в деньгах, их у нас хватало. Но это не значит, что надо работать на «незнакомого дядю». Еще я не мог принимать решение об обязательной вакцинации своих наемных работников, как требовала система. Я не был уверен в безопасности вакцины, считал, что ее недостаточно испытали на людях. Ладно, сам, но брать ответственность за здоровье и жизнь других людей я не мог.

Итак, решение о переезде было принято окончательно. В то время, когда оно все больше укреплялось в сознании Андрея и Надежды, на крышу их хофгайсмарского дома начал регулярно прилетать аист:

— Он позволял нам собой любоваться, радовал красивым полетом, вызывал восторг у детей. Там аист — птица редкая. А к нам каждый день начала прилетать. Мы подумали, что это подсказка, куда нам надо переезжать на постоянное место жительства. Беларусь, страна, которая вызывала у нас восхищение своим отношением к пандемии, своим лидером, который дал гражданам настоящую демократию, а не то, что подается под ее соусом в Евросоюзе. Мы устали от европейских «ценностей», мы рады, что убежали от них.

Почему Волковыщина?

— Когда мы начали задумываться о переезде в Беларусь, я зашел в интернет и начал просматривать объявления о домах, которые были выставлены на продажу. Мне в голову тогда пришло единственное название города — Волковыск, потому что здесь училась моя жена и часто вспоминала какие-то истории из того времени с упоминанием города. В приоритете у нас был хутор. Я увидел этот дом, точнее — коробку, выставленную на продажу. Что-то подсказало, что это то, что нам надо, — объяснил Андрей.

К слову, не было у семьи и языковых барьеров: Надежда хорошо знала русский язык, Андрей тоже им владел, пусть и не так хорошо. Да и дети были с ним знакомы с малых лет. В семье была такая установка: если папе хотели что-то рассказать, то на немецком, а если маме — то на русском.

— И сейчас ребята, по старой привычке, прибегая к папе, начинают щебетать на немецком. Андрей смеется, говорит, что уже не надо. Сейчас мы будем разговаривать только на русском. Белорусский язык у мальчишек тоже хорошо идет.

Дети Руж, которые хорошо учились в немецкой школе, сейчас стали гордостью белорусской школы. Андрей и Надежда отлично ладят с преподавателями, неприятных ситуаций, с какими они сталкивались на прежнем месте жительства, здесь не возникает.

— Мне очень нравится моя школа, мои учителя. У меня даже друзья появились, — начал свой рассказ о школьной жизни младший из мальчишек Руж — Джоэль.

Супруги Руж считают, что переехали бы в Беларусь в настоящее время многие немецкие семьи, но они не могут, так как большинство находится «в кредитах». А значит, выехать, пока не выплатят, не могут. Они сами, когда мысль переехать начала посещать все чаще, выплатили все кредиты и больше в них не влезали. Кстати, сейчас у Руж гостит папа Надежды, Иван Николаевич Богдан, уроженец Беларуси, который живет в Казахстане. А мама Надежды, Людмила Васильевна со своим мужем Юргеном (коренным немцем), вслед за семьей дочери переехала на Волковыщину. Живут в Новой Ятвези, обратно уезжать не собираются.

Надежды семьи Руж нынче связаны с новой страной, с новым районом, с деревней, которые с каждым днем становятся для них роднее и ближе. Они рады за детей, которым нравится здесь жить и учиться.

— Скоро новый учебный год. Вместе с мальчишками пойдет в школу Анечка. Хорошо получилось — двое деток будут ходить в первую смену, а двое — во вторую, — радуются родители.

— Я периодически мотаюсь в Германию, потому что там мои престарелые родители. И по делам фирмы пока я должен там бывать. Но жить я хочу здесь, — уверенно заявляет Андрей Руж.