Историю под названием «Дважды солгавшая» о трех подругах‑провинциалках, отправившихся покорять Москву, сочинил драматург Валентин Черных — за 19 дней, специально для конкурса сценариев, на котором работа заняла третье место. Несмотря на это, история залежалась в портфеле — у нее не было ни злободневного подтекста, ни яркого закрученного сюжета. 

Сценарий привлек Владимира Меньшова, который после съемок успешного фильма «Розыгрыш» искал новый материал. 

Правда, привлек не сразу — мелодрама не нравилась Меньшову. Но режиссера впечатлил оригинальный сюжетный поворот, придуманный Черных. «Единственное, что меня привлекло, — это замечательный ход, когда Катерина заводит будильник и в слезах засыпает, а просыпается уже через несколько лет и будит взрослую дочь. Я даже подумал вначале, что просто пропустил несколько страниц. А когда понял, что это такое решение — прыжок в 20 лет, то сразу мысль заработала», — рассказывал позже Меньшов.

Однако сценарий он подверг серьезной переделке, существенно расширив и введя новые сюжетные линии. И все равно итог не нравился ни друзьям, ни коллегам, а жена Меньшова, актриса Вера Алентова, говорила, что герои скучны и невыразительны. На главную женскую роль Катерины режиссер планировал Маргариту Терехову или Ирину Купченко, но первая уже была занята на съемках «Трех мушкетеров», а Купченко оказалась в числе тех, кому совершенно не понравился сценарий даже после всех переделок. Отказалась и Анастасия Вертинская, а следом за ней Валентина Теличкина и Жанна Болотова, которых режиссер пробовал по рекомендации «Мосфильма». Всем им решительно был не по вкусу материал. Евгения Ветлова не понравилась уже худсовету. Оставалась Алентова, согласившаяся играть, исключительно чтобы поддержать мужа. Ее и утвердили.

Подругами главной героини стали Ирина Муравьева (Людмила) и Раиса Рязанова (Тося). Причем актрисам, которым было далеко за тридцать, в первой серии пришлось играть молоденьких 19‑летних девчонок. Взрослую дочь Александру доверили сыграть начинающей Наталье Вавиловой. Больших трудов стоило найти актрису, которая воплотит вредную мамашу Рудольфа: Кларе Лучко роль категорически не понравилась, Инне Макаровой тоже, в итоге режиссер добился согласия от Евгении Ханаевой.

Незакрытым оставался вопрос с главным героем: слесаря Гошу оказалось найти не легче, чем исполнительницу главной роли. Пробовались Виталий Соломин, Вячеслав Тихонов, Олег Ефремов, и все они не нравились режиссеру. Меньшов уже был готов сам играть в тандеме с женой, и будь что будет, но тут увидел по телевизору картину «Дорогой мой человек» с Алексеем Баталовым и встрепенулся: Баталов — это было то, что нужно! Оставалось убедить самого актера.

Надо сказать, что Баталов принял предложение сниматься исключительно из дружеского расположения к Меньшову — согласился, несмотря на всю свою занятость. Но героя своего так и не смог полюбить. «Слесарь‑интеллигент» казался ему будущим алкоголиком, от которого женщине могут быть только беды, и то, как Гошу полюбили зрительницы, стало для актера полнейшей неожиданностью. Чудовищно не понравилась себе на экране и Ирина Муравьева, которая, увидев результаты монтажа, готова была плакать: «Моя героиня совсем не понравилась мне. Грубая, неотесанная, местами пошлая. Все, что я ненавидела в жизни и в людях, вылезло на экран».

Картина была принята прохладно и худсоветом, и критиками. И только директор «Мосфильма» Сизов, увидевший в работе Меньшова перспективу, заступился: мы еще будем получать призы за этот фильм! И оказался прав. 

Простой зритель, к концу 1970‑х уже не очень охотно ходивший в кино, на мелодраму «Москва слезам не верит» шел и шел, несмотря на то что в кинотеатре приходилось высиживать две полноценные серии.

И все же даже при такой зрительской любви на родине международный успех киноленты всех буквально шокировал: ладно номинация на «Оскар», на тот момент никто не верил, что фильму его все‑таки дадут. Бог с ней, с номинацией на «Золотого медведя» «Берлинале» (которого все‑таки не дали). 

Но кинокартину «Москва слезам не верит» закупила добрая сотня государств, она была дублирована на десятках языков! А согласно опросу журнала «Советский экран» лирическая история о судьбах и любви в 1980‑м была признана лучшим фильмом года — и никакое мнение критиков благодарному зрителю было не указ. 

Причем картину любят и по сей день, с удовольствием пересматривая и повторяя за персонажами полюбившиеся фразы, ставшие крылатыми. Да вы и сами наверняка сто раз произносили глубокомысленное: «Ну что там в мире?» — «Стабильности нет…» или «Шашлык женских рук не терпит».