Зима, лето… И так год за годом

Председатель совета ветеранов ОАО «Красносельскстройматериалы» Елена Блажиевская во время чествования вспомнила пятидесятый день рождения Нины Фоминичны. Когда та, в ответ на пожелание дожить до ста лет, на полном серьезе заявила: «Да легко. Сколько тут осталось? Зима, лето. Зима, лето. Зима, лето…».

Сколько было таких зим и лет? В далеком 1924 году, в небольшой крестьянской избе в одной из деревень Берестовицкого района родилась девочка, названная Ниной. Она появилась на свет в прекрасное летнее утро первым ребенком у своих родителей и, как потом оказалось, единственной девочкой. А после нее были Михаил, Иван и Владимир. Любви, заботы, теплых отношений в семье хватало с избытком, а вот материальная составляющая семьи оставляла желать лучшего.

— Я ходила в церковь в латаных сандалиях. Большую часть пути несла их в руках, чтобы дырки больше не расходились. Не я одна, все деревенские дети так поступали, — вспомнила Нина Фоминична детство.

Кормилась семья с собственного огорода и личного подсобного хозяйства, требовавших немалых физических вложений. Дети работали наравне со взрослыми. И хоть берегли девочку родители и братья, но тяжелый крестьянский труд Ниночка познала с ранних лет.

Она хорошо помнит первый день войны:

— Воскресным утром мы, я и мои братья, вместе с другими детьми пошли кто в церковь, кто в костел. Все было, как обычно, только собаки на вёске выли-выли, как будто беду накликали. Когда возвращались обратно, заметили низко пролетавшие самолеты, из которых стреляли. Мы прятались в жидовских будках. Когда пришли домой, родители послали нас к учителю, который жил при школе. Там уже было много детей и подростков. Мы полегли в высокую траву и говорили о том, что началась война. Было очень страшно. Меньшие дети плакали. А когда, спустя время, услышали, что немец за две недели взял Польшу, наш страх стал еще большим.

После того, как «бацька выкупил у немцев» Нину, чтобы ее в Германию не забрали, девушка отправилась в Белосток, к тетке. Это было недалеко от дома — 18 километров, если через лес. Там она устроилась санитаркой в тифозный госпиталь. Было тяжело, печально, безотрадно. Но радовало, что в воздухе витал «конец войны». Самое большое желание тех дней — встреча с родителями, братьями, друзьями и односельчанами. Сразу после освобождения деревни Нина отправилась домой. Где лесом шла, где — по шоссе:

— Я шла домой и видела, как скидывали мертвые тела в вырытые по краям шоссе ямы. Я подошла к солдатам, которые это делали, чтобы поговорить с ними. Они назвались саперами, сказали, что это мертвые солдаты и пленные. Еще сказали, что в этих страшных могилах лежат те, что будут считаться пропавшими без вести. Потом, когда я слышала, что кто-то пропал без вести, все время видела эту картину.

Встреча с домашними была радостной. На фронте только один брат побывал, остальные не подошли по возрасту. Да и старший недолго пробыл солдатом, в феврале ушел, а в мае вернулся обратно.

После войны Нина встретила молодого пограничника из России, из г. Горький, фронтовика. В скором времени вышла за него замуж. Молодая семья получила квартиру в Росси, по месту службы мужа. Хорошо жили, дружно, в любви и согласии. Двоих детей достойными людьми воспитали — сына Валерия и дочь Татьяну. К сожалению, рано ушел из жизни ее Павел Михайлович, до шестидесяти лет не дожил. Часто вспоминает мужа Нина Фоминична, жалеет, что одна, без него, радуется внукам и правнукам. Свое активное долголетие связывает с постоянным трудом (она до сих пор ухаживает за огородом в д. Скрибово, а иногда, когда в ней нуждаются, выходит на работу, на свою последнюю должность вахтера общежития ОАО «Красносельскстройматериалы»). Вторая причина долгих лет жизни на своих ногах, в здравом уме и твердой памяти — хорошая генетика (мама юбилярши прожила 96 лет и умерла «по случайности» — забыла дома лекарство, чтобы купировать приступ астмы). Есть и третья причина здорового долголетия «по Полежаевой» — это любовь к людям.

Вот такая она, долгожительница из Красносельского. Красивая, сильная, добрая. Она любит жизнь, а жизнь любит ее. На торжестве в ее честь Нина Фоминична светилась от счастья в присутствии родных и близких, трепетно ее оберегавших. Со знаменательной датой женщину поздравили представители местной власти, социальной службы, общественных организаций и объединений района. А работники Красносельского Дома культуры подготовили и провели для юбилярши праздничное чествование. Не забыло о своей бывшей работнице и руководство ОАО «Красносельскстройматериалы».

Это было? Да, было!

Жизнь Нины Фоминичны — нелегкая, но интересная. Ей довелось жить в разные периоды истории нашей Родины. Ее память хранит простые жизненные события, неплохо характеризующие то или иное время. Своим видением прошлого, настоящего и будущего женщина, «отмерившая век», поделилась с корреспондентом газеты «Наш час».

Про жизнь «за польским часом»

Есть люди, которые считают, что населению Западной Белоруссии или, по официальной версии польского правительства, — «крэсов всходне» (восточных окраин) жилось хорошо и вольготно. Что приход советской власти многие восприняли негативно, сравнивая даже с оккупацией. Память Нины Фоминичны хранит несколько историй о том, как складывалась судьба белорусов под польской властью:

— Земли было у кого мало, у кого чуть побольше. В третьем доме от нас жила хорошая дружная семья, папа, мама и четверо деток. Земли у них было мало, коня держать не могли, потому что кормить его нечем. Коровка спасала, настоящей кормилицей была. Детки той женщине легко давались, по всем четверым лишь небольшая помощь повитухи требовалась. А пятое дитя, которое на свет просилось, не получалось легко родить. Или умереть должна была роженица, или доктора позвать. Второе сделали. Помог доктор родить, деньги велел заплатить. У семьи столько не было. И у соседей не было. Просил муж роженицы подождать с окончательной платой. Но не послушал пан доктор, кликнул своего паробка, приказал ему забрать корову. Всю дорогу дети бежали за кормилицей, плакали, голосили. И мы вместе с ними бежали, просили не забирать коровку. Теперь часто это вспоминаю, сердце от обиды сжимается. А ведь отдал бы деньги тот человек, никуда бы не делся. В одном месте жили, в одном храме молились.

Нина Фоминична любила учиться, но понимала, что не от кого. А потому, окончив четыре класса, пошла работать, чтобы семье легче жилось. Но были в деревне побогаче семьи, где мечтой родителей было хорошее образование детей. В классе, где училась Нина, таких было пятеро:

— У нас была начальная школа, а в соседней вёске, там, куда мы в церковь ходили и в костел, была семилетка. Пятеро хлопцев из моего класса пошли туда подавать заявление и документы на дальнейшее обучение. Директор школы спрашивает, католики ли они. Мальчики отвечают, что православные. А им в ответ, мол, не возьмем православных. Поменяйте вероисповедание на католическое и тогда приходите. Родители всех пятерых, подумав, разрешили сынам стать католиками. Следили за школьниками учителя, чтобы каждую неделю ходили в костел. Конечно, Бог один, и что в церкви, что в костеле, только доброму учат. Но не в этом же дело.

Про кино, увиденное впервые

Во время детства и юности Нины Фоминичны не было ни радио, ни телевизора, ни, тем более, мобильных телефонов и Интернета. Сельская детвора даже представить себе не могла, что можно увидеть жизнь «через стекло». А тут, сразу после установления советской власти, в Берестовицу начала приезжать кинопередвижка. Учитель собрал учеников (человек 10 родители отпустили), отвез в клуб заранее, усадил на первые сиденья, чтобы лучше видно было:

— Когда начался фильм, я сидела как зачарованная. Показывали деревню, людей, детей. Не помню названия фильма, не помню, про нашу страну или про другую. Но год стоял в начале, мне кажется, 1934. Показывали обычную людскую жизнь. Казалось, что от всего того, что там показывают, меня отделяет лишь несколько шагов. Было странно, удивительно, немного страшно. Вначале немного. А потом показались танки. Они шли прямо на меня, на нас. От ужаса я вскочила и кинулась к выходу. Оказавшись на улице, заметила, что все наши с выпученными глазами стоят рядом. Потом учитель нам рассказал, что к чему. И мы ходили в кино не один раз. Но никогда больше не садились в первых рядах.

Про войну, которая никому не нужна

Нина Фоминична большую часть военного лихолетья провела в Белостоке. Там тоже боялись немцев, старались не попадаться им на глаза. Но встреч избежать было невозможно:

— Мы с дядькой решили перевезти на тележке комод от госпиталя, где я работала, до дома, где жила. Только уложили его, как видим, подъезжает машина с немецкими солдатами в кузове. Мы спрятались за угол, наблюдаем незаметно. На улице страшный холод. Зима 1943 года до сих пор в моей памяти как самая холодная из всех мною пережитых. А солдатики в шинельках легеньких и в ботиночках холодных. Разговаривают на своем, голоса молодые, от холода дрожащие. Дядя немного знал немецкий. Перевел, что ждали окончания войны, говорили, мол, когда этот ужас закончится. Про мам вспоминали, про теплый чай.

Про неудачную покупку

Война войной, а молодость — молодостью. Желание хорошо выглядеть, красиво одеваться в двадцать с небольшим лет присуще всем девушкам независимо от времени. Нина Фоминична вспоминает, что ей очень хотелось купить новые ботиночки.

— Получив зарплату по месту работы в госпитале в Белостоке, я пошла и купила себе красивые ботинки аж за 70 марок (почти все заработанные деньги). Иду домой, радуюсь. А дорога мокрая, лужи стоят после недавнего дождя. Чувствую, что все ноги вымокли. Прихожу домой, глядь на ботинки, а на одном нет совсем подошвы, а на другом — ошметки. Дядя посмотрел и сказал, что ремонту не подлежат, подошва была из картона, она просто разошлась.