Почти у каждой деревни есть своя трагическая история, связанная с войной. Ее нужно знать и помнить, хотя бы для того, чтобы никогда больше не допустить подобного. Деревня, о которой пойдет сегодня речь, тоже имеет печальные воспоминания.

Помнит земля

Залучаны расположены на территории Верейковского сельского Совета, в 28 километрах от Волковыска и в 69 километрах от Гродно. Местные жители говорят, что местечко возникло примерно в 15 веке, претерпев множество территориальных принадлежностей — и к ВКЛ, и к Речи Посполитой, и к России. Почему деревня так названа, есть несколько версий. Существует легенда, что первыми на месте нынешней деревни одновременно, в трех просторных избах, поселились три брата. Члены их семей постоянно ходили по вечерам в гости друг к другу с лучинами. В соседнем местечке это заметили и стали звать деревню Залучаны. Второе предположение тоже связано со словом «лучина». Оно гласит, что деревня расположилась на месте высохших по неизвестной причине деревьев, из которых люди, живущие неподалеку, делали длинные щепки для растопки печи или для освещения избы (лучины). Согласно третьей версии, первые поселенцы этого местечка были очень гостеприимны и постоянно звали (залучали) прохожих к себе в гости.

В официальных документах деревня впервые упоминается в 1796 году, в то время она относилась к Волковысскому уезду Слонимской губернии. В 1801 году — к Гродненской губернии. Тогда она принадлежала помещику Левону Каменскому и насчитывала 48 дворов и 240 жителей. В 1836 году — 54 двора и 251. К 1897 году деревня, предположительно из-за пожара, уменьшилась и насчитывала 34 дома, в которых проживало 200 человек. В то время в деревне появился магазин, в котором продавали зерно. С начала 19-го века деревня начала расти: 1905 год — 220 жителей, 1925 — 250, 1939 — 265, в 1959 — 297, а в 1970 году — 307 человек. Это время с парой последующих лет считается временем расцвета деревни. А потом началось «умирание»: 2000 год — 65 домов и 123 жителя, 2004 — 111 жителей, 2011 — 78, 2015 — 35 домохозяйств и 51 житель. Сейчас деревня выглядит вообще заброшенной, 43 дома пустуют, а в остальных 32 проживает 38 человек, в основном пожилого возраста.

Вражескими войсками деревня была оккупирована не однажды — и кайзеровской Германии, и польскими, и российскими. Все это было страшно и неприятно. Но самое ужасное началось в конце июня 1941 года, когда деревней завладели немецко-фашистские захватчики. Жертвами Великой Отечественной войны стали 17 сельчан. Кто-то на фронте погиб, кто-то не вернулся с чужбины … А кто-то на родной земле, вблизи родного дома, принял безвременную и жуткую смерть.

Мама, нас везут убивать

В оккупации всем жилось нелегко. Терпели люди побои и ругань от немцев, безропотно соглашаясь делать все, что те приказывали. Знали, если ослушаются, то не только сами окажутся в смертельной опасности, но и односельчан подставят. Слухи о сожжении деревень, расстреле людей и прочих ужасах доходили и до залучанцев.

В то время деревня делилась на «вёску» и «хутора». Жители последних активно помогали партизанам и прятавшимся в близлежащем лесу так называемым «окруженцам» — солдатам и офицерам, отставшим по разным причинам (например, сильное ранение) от своих. За эту помощь пострадали многие залучанские хуторяне.

Май 1943 года. Погожий солнечный денек. Такой, когда особенно хочется жить. Обычная дружная многодетная семья Гордиевских ждала отца, который ушел «по делам» (понес окруженцам еду) еще до рассвета. Мария, мать семейства, не зная, куда деть себя от беспокойства, вышла на улицу. И увидела его, своего любимого мужа Георгия, который лежал мертвый на краю ржаного поля, рядом с телами двух советских солдат. А вокруг так много крови, что в глазах Марии все стало красным. Ближе к ночи практически на том же месте хуторяне похоронили тех расстрелянных людей. А наутро в хату скорбящей семьи вторглись фашисты. Марию Васильевну и ее детей — 22-летнего Ивана, 19-летнюю Веру, 11-летнего Иосифа и 8-летнюю Лиду выволокли из дома, посадили на телегу и повезли в сторону Вереек. А дом их подожгли.

— Мама, нас везут убивать? — спрашивала всю дорогу Лидочка. Ответа на этот вопрос ожидали от матери и старшие дети. Она успокаивала их, но сама знала, что больше никто из них не увидит ни родную деревню, ни односельчан. Тешило (насколько это было возможно) несчастную мать только то, что, возможно, останется живым еще один ее ребенок, 14-летняя Настя, которая несколькими месяцами раньше была угнана немцами в Германию. Чтобы не сойти с ума, женщина придумывала мирную жизнь для своей средней дочери, взаимную любовь, детей, которым не суждено было родиться у этих, работящих, послушных, добрых и честных ее детей.

В Верейках всю семью вместе загнали в подвал, где продержали несколько дней. Днями выпускали, чтобы легче бить было. А потом снова бросали в яму. — Вера Гордиевская как раз вошла в расцвет своей красоты, а еще она была верующей, невинной и порядочной. А те фашистские изверги развлекались с ней и все вместе, и по очереди. Девочка не выдержала и на грех пошла — лишила себя жизни, повесилась, —жители помнят эту жуткую историю. По их словам, расстреляли семью за тем же подвалом и бросили в яму, которую до этого заставили их самих вырыть. Засыпали сверху. Есть вероятность, что все, кроме Веры, живыми были закопаны.

После войны приехала домой Настя. Никто не встретил ее из домашних, никто из них не порадовался ее благополучному возвращению домой. Зарыдала в голос девушка, увидев пепелище. Запричитала. И хоть никто из односельчан так и не решился рассказать ей про гибель ее близких, она поняла, что нет их в живых. И осознала даже, какие муки они испытали. Не понаслышке знала сирота про творимый фашистами беспредел.

Она перезахоронила маму, братьев и сестер рядом с отцом и, не в силах видеть места мученической смерти близких, уехала жить далеко от родной земли. Приезжала на могилку часто, почти каждый год. В 2013 году приехала Анастасия Георгиевна, чтобы побывать на месте нового перезахоронения своей семьи, на кладбище в Верейках. Она увидела установленный семье памятник, она обняла его. Седая женщина в темном платочке, навзрыд рыдая, упала на колени и долго целовала фотографию с любимыми лицами.

Место, где стоял дом Гордиевских, может показать почти каждый из проживающих сегодня в Залучанах людей. Рассказывая печальную историю про казненную семью, люди не могут сдержать слез. И заканчивают, как правило, одинаковыми словами, суть которых проста и ясна — «И мы молимся, чтоб не было войны».

Есть женщина в этой деревне

Примерно такие слова сказала и староста деревни Залучаны Леокадия Карпач. Она не помнит войну, так как родилась после ее окончания. Но рассказы родителей, односельчан, книги про «проклятую» никогда не оставляли женщину равнодушной. Правда, вспоминать про то страшное время она не любит. Хоть по моей просьбе рассказала одно происшествие, поведанное ей некогда мамой:

— В Седейках, деревне, где я родилась, убили немца. Непонятно кто и за что. Когда тело обнаружили фашисты, они озверели от ярости и пинками погнали всех жителей на край села, к кресту. Выстроили в ряд, в руки взрослых дали лопаты, приказав копать могилу для всех. Держали под прицелом. Сказали, что пока роют яма, есть время признаться, кто погубил их соплеменника. После нескольких выстрелов в воздух, направили винтовки на толпу. Не выдержал один молодой парень, Антон Борташевич. Бросился к немцам и сказал, что он убил. Фрицы вслух засомневались, как это один «сопляк» смог убить их сильного и смелого товарища. Отпихнув парня, снова нацелились на людей. Тут вышел друг Антона, не помню фамилии, но вроде кличка Гуз была. Говорит, вместе мы это сделали. Тогда фашисты расстреляли мальчишек, показательно, запретив людям отворачивать лица. И забирать тела не разрешали несколько дней. А потом сказали, мол, хороните, но только в одной могиле. Двух они не заслуживают. Вероятнее всего, немца убили не эти хлопцы. Но они спасли деревню и людей от участи Хатыни, Шаулич и многих других деревень. Они герои.

Леокадия Иосифовна задумалась, лицо ее стала грустным-грустным. На нем проступило явное желание больше не разговаривать на эту тему. Женщина поставила точку следующими словами:

— Когда я в юности слышала: «Лишь бы не было войны», то воспринимала понятие «война» не слишком серьезно, представляя себе возможность совершить подвиг, с некоторой долей романтики. А став взрослой, я полностью осознала, что нет в войне никакой романтики. И ни героизма в жизни не надо, ни подвига. Война — это страшно, это то, чего нельзя допустить. Все стерпеть можно, все перенести. Все, кроме войны.

И разговор перешел в мирное время, прошлое и настоящее, с его приятными хлопотами.

Леокадия Иосифовна относится к той категории людей, с которыми приятно общаться с первой минуты знакомства. Несмотря на то, что возраст у нее преклонный, жизнь легкой не назовешь, а о такой вещи, как харизма, она, возможно, и не слышала вовсе. Но она рассказывает, а перед глазами, как наяву, возникают картины, в которых отражена вся жизнь этого светлого и достойного человека.

— Я люблю людей, и они ко мне тянутся. Я люблю цветы, и они у меня замечательно растут. Я люблю животных, вот их у меня сколько, — полушутя говорит женщина, показывая на нескольких сытых и довольных котов, не реагирующих на людское присутствие.

Родилась Леля в соседней деревне, в многодетной семья Шишко, где воспитывалось четыре дочери и сын. Мама умерла рано, папа страдал от одиночества. Именно поэтому девушка вышла замуж за нелюбимого в неполных 19 лет:

— Однажды папа непонятных грибов насобирал. Я ему говорю, что мол, отравишься. А он грустно так отвечает: «Ну и хорошо, постыла мне жизнь без жены». У меня сердце от жалости к нему сжалось. И подумала я тогда, что, может, когда мы с сестрой замуж выйдем, то и за папу какая-нибудь хорошая женщина пойдет. В то время ко мне Иван Карпач из Залучан сватался. Не хотела я за него идти, хоть и красивый был, и работящий. Сама не знаю почему. Может, что на 10 лет старше был, а может просто, как теперь говорят, «химия» не появилась. Но, пожалев отца, я вышла за него замуж. Так оказалась в Залучанах.

Сейчас Леокадия Иосифовна считает то вынужденное замужество лучшим событием в своей жизни. Иван таким хорошим человеком оказался, что каждый ее день в браке был счастливым. Несмотря на то, что жили молодые Корпачи с мамой и сестрой Ивана. Последняя была старой девой и прожила с Иваном и Леокадией всю их совместную жизнь. Тетя Леля шутит, что даже детьми сложно было обзаводиться, так как за этим процессом тщательно наблюдали две другие любимые женщины его мужа. Несмотря на это, в молодой семье одна за другой родились три дочери — Алла, Наталья и Анна. А сама она после рождения первого совместного ребенка так мужа полюбила, что никогда никого не могла больше представить на его месте:

— Думала, что такая любовь только в кино бывает. Думала — не переживу, когда, не дожив до 60 лет, умер мой Ванечка.

Дружно жила большая семья, зажиточно. Пользовались уважением и любовью односельчан и Иван, и Леокадия, и их дети. Держали большое хозяйство — меньше двух коров, пяти свиней, многочисленной прочей живности в сараях Карпачей не водилось. Леокадия Иосифовна говорит, что они не являлись исключением. В густонаселенной деревне и живности было густо. Коров столько, что за пастбищный сезон раз-два приходилось «отпасать калейку». Иван работал в хозяйстве все трудовые годы. Леокадия меняла место работы несколько раз, хотя большая часть ее стажа тоже приходится на сельское хозяйство.

— У меня был очень красивый почерк, как говорят, каллиграфический. Поэтому меня пригласили работать секретарем в Верейковский сельсовет. Потом еще в роли библиотекаря себя пробовала, и в роли продавца. Мне все эти работы нравились, потому что общение с людьми для меня всегда стояло на первом месте. Я и теперь не могу жить без людей, готова разные вкусности готовить, только бы гости пришли, — делится пожилая женщина.

Увы, с каждым днем эта ее мечта исполняется все реже. По причине, что людей в деревне все меньше остается. А те, кто проживает, не всегда достаточно здоровы, чтобы ходить в гости. Старые стали. Но Леокадия Иосифовна сама к ним приходит. Часто, с угощениями. И потому что староста, и потому что интересуется жизнью односельчан, душой за них болеет. Потому и несменной старостой является.

Сегодня самая большая радость в жизни женщины — ее дети и внуки. Она радуется их успехам и достижениям, огорчается их неудачам. Гордится, что все они выросли достойными людьми. И с нетерпением ждет в гости. А они приезжают. Так часто, как могут. А если точнее, то не бывает недели, чтобы в просторном доме Карпачей не звучали их радостные голоса.

Большой радостью для пожилой женщины является и приусадебный участок. Соседи говорят, что с началом весны у нее такая красота около дома — дух захватывает.

Залучаны — это тетя Леля

Чтобы подтвердить этот факт, сосед Леокадии Иосифовны показал несколько наших районных газет разных лет, где черным по белому было написано про приусадебный участок залучанской старосты и про нее саму. Я немного ближе познакомилась с мужчиной, одетым в спецовку с логотипом РСКУП «Волковысское». Виктор Кошлявик оказался жителем этой деревни, оператором машинного доения молочно-товарной фермы «Залучаны». Общительный и добродушный мужчина сейчас живет вместе со своей престарелой, почти 90-летней тетей Ниной Петровной Августинович, ухаживает за ней с любовью близкого человека.

— Когда-то моя тетка в гости к нашей старосте приходила, а сейчас я вместо нее. Представить нашу деревню без тети Лели невозможно. Она и поможет, и поддержит, и порадуется с людьми, и погрустит, когда надо. Когда-то, еще до брака, она дружила с моим отцом, даже симпатия у них была. Поэтому и ко мне с симпатией относится, — шутит Виктор.

— Во болтун… Ты вместо того, чтобы меня хвалить, расскажи, что про войну знаешь, — парирует подошедшая староста.

— Про афганскую? — интересуется мужчина. Оказалось, что он служил в Афганистане. Сказал, что повезло ему, так как он недолго там пробыл, на службу прибыл перед самым выводом войск, «самого пекла» не видел. Хотя не отрицает, что были ужасные эпизоды, которые до сих пор снятся в страшных снах. Говорит, что сны для него страшнее яви, потому что «я верил в Бога, потому за себя страха не испытывал». А за однополчан переживал до физической боли. Недавно бывшему афганцу вручили награду. Прокомментировал коротко: «Помнят. И это приятно».

— Нет, про Великую Отечественную, — поправила староста.

— Я про нее знаю только из рассказов бабушек и дедушек. Родители мои тоже послевоенные.

Виктор рассказал о том, что в районе залучанских хуторов, где жили его предки, было много и партизан, и «ополченцев». Люди там жили дружные и совестливые. В Бога верили, людей жалели. А потому не могли отказать ни одному просящему. А под маской «своих» часто фашисты захаживали, проверить хотели, кто поможет, а кто откажет. Первым — муки и смерть. Вторым — поощрение и похвала. Люди не знали про маскировку, давали нехитрую еду и даже ночевать оставляли. Из-за этого пострадали многие семьи на хуторах. Гордиевские — это памятно больше. Потому, что там семья, потому, что смерть мученическая. А так, по одиночке, то не пересчитать людей, расстрелянных «за помощь».

— Помощь и расстрел — это ж так несовместимо,— рассуждает Виктор, рассказывая про своего деда, погибшего неизвестно где. Его, вместе с другими хуторскими мужиками, забрали и погнали куда-то. Плакали жены и дети, не зная про судьбу кормильцев. Потом слух пришел, что в Белостоке они, в концлагере. Ходили туда матери, жены, сестры, но получилось только увидеть издалека. Этого было достаточно, чтобы пойти снова. Но узнали только, что нет уже в живых их близких:

— Так и не знаем мы, как умер наш дед и где он похоронен.

Самые-самые-самые

- Самый почтенный возраст у Любви Ивановны Дернейко, которой в июле исполнится 93 года.

- Самым юным жителем деревни является Евгений Бузук, которому в середине мая исполнится годик. Он зарегистрирован у своей бабушки, но живет пока с родителями в другом месте.

- Самой активной жительницей считается уже известная читателю Леокадия Иосифовнв Карпач. Ее же двор называется самым красивым, а пироги считаются самыми вкусными.

- Самая молодая семья в деревне — Антон Станиславович и Регина Люцияновна Ясюкевичи, оба пенсионеры.

- Самый солидный супружеский стаж у Любови Ивановны и Александра Ивановича Дернейко, которые прожили вместе 70 лет, отпраздновав в прошлом году благодатную свадьбу.