Ну что ж, заглянем в архив

Деревня Ендриховцы находится в Росском сельсовете. В 2006 году она превратилась в агрогородок, который отделяют от Росси чуть больше восьми километров, от Волковыска — 15, от Гродно — 83 километра.

Ендриховцы известны еще с начала XVIII века как деревня в составе поместья Россь Волковысского повета Новогрудского воеводства Великого Княжества Литовского. После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 году деревня перешла в состав Российской империи, числилась в Волковысском повете Слонимской, а потом Литовской и Гродненской губерний. В 1796 году усадьба и деревня принадлежали известнейшему роду Потоцких. В ХIХ веке хозяином был Феликс Потоцкий — потрясающий оратор и известный математик. В 1836 году Ендриховцы насчитывали 19 дворов и 155 жителей. В 1886 году здесь имелись солодовня, пивоварня, водяная мельница, трактир. В 1905 году в деревне проживало 136, а в усадьбе — 26 человек.

С сентября 1915 года эти земли были оккупированы войсками кайзеровской Германии, с февраля 1919-го и до июля 1920 гг., а потом с сентября 1920 г. — польскими войсками. После непродолжительного нахождения в составе БССР деревня, после подписания Рижского мирного договора 18 марта 1921 г., как и другие западные территории республики, была присоединена к Польше. С 3 октября 1939 года, после объединения восточной и западной Белоруссии, Ендриховцы вновь стали населенным пунктом БССР, территориально принадлежащим Бобловскому сельсовету Волковысского района Белостокской области. В это время в деревне проживало 145 жителей и насчитывалось 24 двора. Сельчане работали в недавно созданном совхозе «Россь».

Но вскоре мирная жизнь деревни была нарушена самым страшным событием прошлого века — Великой Отечественной войной. С июня 1941 года до июля 1944 года деревня находилась под немецко-фашисткой оккупацией. В октябре  1943 г. подпольная группа «Стойкие» развернула боевую деятельность в районе Росси и ближайших населенных пунктах: Зигмунтово, Ендриховцы, Скрибово, Коты, Дыхновичи. 10 декабря ее участники Гончаренко, Жаворонок, Махонько совершили дерзкую диверсию: уничтожили собранное для вывоза в Германию зерно на окраине деревни Ендриховцы.

Трехлетняя оккупация закончилась 14 июля 1944 г. После войны жизнь в Ендриховцах постепенно налаживалась. Люди работали в совхозе «Россь». Но время было тяжелое. Из техники в хозяйстве имелись трактор «ХТ3» и трофейный «Фиат», да и те неисправные. Совхозное стадо состояло из 16 лошадей, 15 ягнят, пары коров, пары телят. Были полуразрушенные рыбные пруды, сады, лесопилка и пекарня. Но люди не унывали. Это было поколение, которое превыше всего ценило мир. Жители деревни под руководством директора совхоза П. А. Лознева делали все, чтобы восстановить нормальную жизнь после военного лихолетья.

С 1965 года Ендриховцы вошли в состав Росского сельсовета. К этому времени деревня находилась в составе нынешнего сельхозпредприятия КСУП «Племзавод «Россь», и являлась одной из двух центральных усадеб этого хозяйства. Что, очевидно, привело местные власти к решению превратить  Ендриховцы из деревни в агрогородок в 2006 г. Надо сказать, что это был поворотный момент в развитии деревни. Росло число ее жителей, была работа для молодежи, постепенно создавалась социальная инфраструктура.

Почему деревня (агрогородок) носит такое название? На немецкой топографической карте 1915 года (вероятно, скопированной с польской) «Западная Россия», Ендриховцы назывались Генриховцами. Очевидно, деревня взяла свое название от имени Генрих. А вот в честь какого из Генрихов названо местечко, узнать сейчас не представляется возможным. А может, кто-нибудь попробует?

Россь предпочтительней

В настоящее время в сельской местности сложно отыскать населенный пункт, где жизнь кипит, где детские сады и школы заполнены детьми, где в клубе проходят дискотеки, на которые собирается окрестная молодежь, где имеется хоть какое-то массовое производство. Вполне относится это и к Ендриховцам. Сейчас они мало чем напоминают прежний цветущий населенный пункт.

— Наша деревня была красивой, веселой, шумной. Здесь проживало около тысячи человек, было много молодежи. Когда бы кто ни вышел на улицу, всегда людей много. В то время почти вся улица Новая построилась и заселилась. У нас несколько улиц: самая старая — Сельская. Потом была Заречная, потом образовались улицы Жуковского, Молодежная, Новая и Западная. Сейчас они, к сожалению, опустели, — рассказали сельчане.

Староста деревни и работник Росского сельского Совета Алла Гончаревич говорит, что большинство улиц оформились еще в советское и постсовеское время, когда Ендриховцы имели статус деревни. Она и сама живет в доме постройки 2003 года.

— Я из семьи военных, мы часто переезжали с места на место. Но считаю я себя здешней, росской, так как мои корни отсюда. Будучи ребенком, я часто проводила каникулы у бабушек-дедушек, которые жили по разные стороны Ендриховцев — в Новом Селе и в Котах. А дядя в самих Ендриховцах жил. Конечно, эта деревня была местом, где мы гуляли, куда бегали в магазин за конфетами… А позже — ходили в клуб на танцы, как и вся окрестная молодежь. Здесь много чего было, только школы никогда не было: детей школьного возраста возили в Россь. Мне нравилось это место, хотя я не могла даже представить, что буду здесь жить, когда стану взрослой, — вспоминает Алла Станиславовна.

Алла выросла, окончила вуз, осела в Росси, стала работать в Росском сельсовете. Вскоре встретила своего суженого — молодого специалиста Андрея Гончаревича:

— Он пришел к нам брать справку, что холост. Говорил, что, увидев меня, понял, что никогда больше ему такая справка не понадобится. Так и получилось. Какое-то время я присматривалась к парню, потом поняла, что он — тот самый. Мы расписались на моем рабочем месте, в нашем сельсовете, — улыбнулась Алла воспоминаниям. 

Вскоре молодой семье, растившей маленького сынишку Павла, предложили жилье в Ендриховцах, где строились новые дома на новой улице. Алла Станиславовна признается, что хотела бы дождаться жилья в Росси (а оно, как говорят, «светило»). Но муж Андрей Николаевич — парень из Нового Двора Свислочского района, обрадовался жилью именно в этой большой деревне. Окончательно они перебрались в свой дом по улице Западной в 2004 году, то есть, за два года до превращения деревни в агрогородок. Алла Станиславовна говорит, что это был новый красивый дом, рядом с несколькими другими такими же, в чистом поле. Жили в них, в основном, молодые семьи с детками. Вскоре у Гончаревичей родилась дочь Анна. Сейчас дети уже большие. Сын закончил вуз и уже работает. Дочь учится в 8 классе. Умница, отличница и красавица. Брат и сестра очень дружны.

Гончаревичи — вообще семья дружная, трудолюбивая. В частном доме всегда работы хватает, особенно, когда велико желание, чтобы и двор, и дом были обустроены, облагорожены, чтобы радовали глаз порядком. Стараются все члены семьи, а потому у них всегда чисто и красиво. И часто пахнет пирогами. Это Алла Станиславовна, вспоминая увлечение молодости, балует своих домашних вкусной выпечкой.

Беларусь навсегда

Вот еще одна ендриховская история и человеческая судьба. Лидия Михайловна Ратомская, в девичестве Алекса, переехала в Белоруссию 52 года назад. Вышла замуж за парня из Ендриховцев, который служил в г. Конотоп Сумской области Украинской ССР. В молодую украинскую дивчину наш белорусский парень влюбился с первого взгляда. А она и на самом деле хороша была: улыбчивая, большеглазая, черноволосая, с явной примесью романских кровей. Недолгим был роман молодых людей. Простояв несколько ночей у калитки, но так и не решившись поцеловать понравившуюся девушку, Валентин уехал к месту службы. А потом, через два месяца, когда, отслужив, возвращался домой, заехал по пути к Лидии, чтобы сообщить, что вскоре вернется с родственниками. Чтобы сыграть свадьбу.

— Это было 2 июля. Через четыре дня, 6 июля, мне исполнилось 17 лет. Где-то спустя неделю приехал Валентин с матерью и мужем сестры. Познакомил он меня с родными, и 29 июля мы расписались в Сумском загсе. Речь о том, где будем жить, не шла. Само собой разумелось, что я еду за мужем. Тем более, что в те времена в огромном СССР место жительства особого значения не имело, — рассказала Лидия Михайловна.

В трехкомнатной квартире в Ендриховцах молодая семья жила с родителями Валентина и его незамужней тетей. В тесноте, как говорят, да не в обиде. А вот к белорусским блюдам Лидия привыкала
долго:

— Говорит свекровь, мол, иди кушать, Лидочка, я борщ сварила. А борщ тот и на борщ не похож — бледный, не так зажаренный, без обязательных для настоящего борща ингредиентов, таких, например, как фасоль. А к нему — так называемая каша, то есть, толченая картошка. А нужен в этом случае хлеб. Ела я, конечно. Но это не было тем борщом, к которому я привыкла. Но особенно я тосковала по галушкам. Сама готовить не была научена, о чем часто жалела. Маме письма писала, звонила иногда. Она мне подробно излагала рецепты блюд.

Те времена, когда Белоруссия и Украина были одной страной, Лидия Михайловна вспоминает с радостью и ностальгией. Как хорошо было! Не чувствовалось совсем, что далеко от дома. Захотелось в гости к маме, села в поезд, и поехала. Гомель, Чернигов, и вот уже Сумы. И вот уже мама встречает, обнимает.

Всякое бывало в семейной жизни Ратомских. Конечно, хорошего было больше. Оно бы и вовсе плохого не было, если бы не любил Валентин выпить. Даже грозилась Лидия, что разведется с ним, если не бросит это дурное дело. Бросил. Причем раз и навсегда. И жизнь сразу стала другой. Ладной, гармоничной, счастливой. Две дочери, Светлана и Людмила, выросли достойными людьми. Сейчас внуки радуют Лидию Михайловну. К сожалению, только ее радуют. Валентина уже нет в этом мире, он умер два года назад.

Сегодня самая большая горечь пожилой украинки — это положение на ее первой родине, на любимой Украине. Несмотря на то, что в конце прошлого века она и родителей в Беларусь забрала, и сестру, на сердце у нее ох как неспокойно. Пусть не надо беспокоиться, что будут разгромлены могилы отца и матери, что сестра погибнет от случайного попадания снаряда, но то, как стонет украинская земля, используемая недобрыми людьми с недобрыми целями, не дает покоя Лидии Михайловне. Она волнуется за родственников, которые сидят в подвалах «на чемоданах». Иногда удается получить от них весточку через соцсети и порадоваться, что живы. И огорчиться, что нет позитивных перемен.

— Моя дочь Светлана тоже живет в Ендриховцах. Работает на мехдворе кладовщиком. Часто меня навещает. Как увидит, что я читаю новости в телефоне, корит. Потому что за меня переживает, за мое здоровье.

Успокаивают Лидию Михайловну вязание, шитье, готовка. Но особенно — вышивка. Сколько картин вышили ее умелые руки! Да каких красивых! А сколько еще вышьют…

— Надо, чтобы такая красота была у всех моих детей и внуков. И у других людей тоже, — считает Лидия Михайловна, показывая многочисленные свои творческие работы.

Без обеда и выходных

Вывеска на дверях ендриховского магазина «Родны кут» гласит: время работы с 9.00 до 19.00. Выходных и обеда НЕТ. Внутри магазина уютно. Довольно большой зал, разнообразие товара, улыбчивая продавщица, обслуживающая сельчан. Это Людмила Васильевна Сунелик, жительница Ендриховцев. Родом она из Росси, муж ее, Сергей Васильевич, — из Вехотницы. Здесь они, будучи молодой семьей, получили коттедж по улице Новой.

— Это было около 30 лет назад. Жилье дали мужу, он был хорошим комбайнером, в хозяйстве проработал 30 лет. А я ровно столько — в этом магазине. Выручка у нас неплохая, население агрогородка покупает различные продукты. Могут заказывать то, что хотят приобрести, но в продаже не видят. А мы с напарницей, Аленой, стараемся выполнить все их пожелания. Сейчас особенно, так как есть конкуренция, — рассказала продавец.

То, что в деревню приезжают конкуренты — раз в неделю машина Волковысского хлебозавода «Горячий хлеб» и два-три раза в неделю частник, торгующий свежим мясом, немного огорчает продавцов. Но только немного. Потому что конкуренты конкурентами, но факт, что у земляков появилось большее разнообразие и выбор продукции, радует. 

— Наш магазин — лучший. Девочки-продавцы стараются, чтобы у нас был выбор, как в городе. Вот праздники были, к нам городские гости приезжали. Удивлялись, что в сельском магазине и ананасы есть, и разные другие фрукты. Чай на любой вкус, кофе. Колбаса разная, напитки… Непродовольственные товары повседневного спроса именно те, что требуются, с учетом сезона и возраста покупателей. Отличный у нас магазин, сюда всегда приятно заходить, — это обобщенное мнение нескольких покупателей.

Спрашиваю у Людмилы Васильевны, не сложно ли работать вот так, без выходных и обеденного перерыва. Говорит, что нет. Потому что два продавца всегда договорятся между собой, когда кому работать. Она уверена, что если настанет время, что магазин закроют, то будет это еще очень не скоро.

Малая родина великого художника

Когда-то, много лет назад, а точнее, в мае 1873 года, в усадебном доме местечка Ендриховцы появился на свет Станислав Юлианович Жуковский, польско-русский живописец, пейзажист, рисовальщик усадеб, природы и интерьеров. В этом же месяце в метрической книге костела Святой Троицы в Росси была сделана запись о том, что произошло крещение младенца Станислава из усадьбы Ендриховцы. К слову, в те времена эти места входили в состав Российской империи. 

Отец Жуковского был дворянином по рождению, но к моменту появления на свет сына Станислава был лишен этого звания из-за участия в польском восстании 1863 года. Юлиан Жуковский тяжело переживал лишения, выпавшие на его долю, и это сказалось на его характере — он стал замкнутым и нелюдимым. Несмотря на то, что Юлиан видел тягу сына к рисованию, его успехи в этом деле, он был против того, чтобы Станислав получал художественное образование. Но мальчика поддерживала мать, которая и прививала ему и всем своим детям любовь к музыке, языкам и рисованию.

В итоге юный Станислав Жуковский поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где стал учеником и верным последователем Исаака Левитана. К началу ХХ века Жуковский стал одним из самых известных пейзажистов в России. Он участвовал в выставках передвижников и «Мира искусства», был членом Союза русских художников.

Согласно Википедии, после Октябрьской революции положение Жуковского осложнилось. Хотя он работал в комиссии по охране памятников, где, в частности, выступил с инициативой превращения усадьбы Кусково в музей, его собственное искусство оказалось не нужным новой власти. В 1919 году Жуковский переезжает в Вятку, в 1921 возвращается в Москву. В сентябре 1923 года художник уехал в Польшу. Там открыл частную школу живописи, устраивал свои персональные выставки в Варшаве и Кракове. В 1930-х годах Иосиф Бродский и другие друзья художника уговаривали Жуковского вернуться в СССР, но он оставался в Польше.

В августе 1944 года при подавлении Варшавского восстания художник был арестован нацистами. Умер в концентрационном лагере в Прушкове в том же году.

В Государственном художественном музее Беларуси хранится 39 полотен Станислава Жуковского. А в Ендриховцах есть мемориальная доска С. Ю. Жуковскому. Также можно посмотреть остатки каменно-кирпичных  хозяйственных помещений былой усадьбы Потоцких, арендуемых семьей Жуковских.

Самые-самые-самые

- Самый почтенный возраст у Веры Александровны Левчик, которая родилась 1 декабря 1935 года, и Александры Михайловны Сунелик, родившейся 16 декабря того же года.

- Самым младшим жителем деревни является Кирилл Левкевич, родившийся 24 ноября 2022 года.

- Самыми общественно активными жителями можно смело назвать Валентину Дмитриевну Ноздренкову, Марию Витальевну Болбат, Тамару Владимировну Макуть.

- Дольше всех в браке прожила супружеская пара Николая Николаевича и Валентины Константиновны Дрозд, которые в прошлом году отметили золотую свадьбу.

- Самые красивые подворья у Анны Эдуардовны Телеш, Татьяны Алексеевны Манцевич, Татьяны Григорьевны Валюкевич, Елены Анатольевны Шагун и Марины Константиновны Сергейко.

- Самая распространенная фамилия — Веретило.