Две недели назад в детском саду, который посещает моя дочь, состоялось традиционное собрание, на котором родителям был представлен отчет по итогам работы учреждения образования за прошедший учебный год и рассмотрены вопросы организации учебно-воспитательного процесса в наступившем. Среди актуальных, что не удивительно, работа детского сада в условиях пандемии коронавирусной инфекции и, как ни странно, — вопросы безопасности пребывания детей в учреждении образования.

Поначалу некоторые организационные моменты меня возмутили. Например. Центральный вход будет закрыт с 9.00 до 16.00. Если же я хочу забрать ребенка раньше, то должна вызвать дежурного по звонку на воротах, отметиться в специальном журнале посетителей и продублировать время и причины увода ребенка в журнале в группе. Вход на территорию детского сада и выход осуществляется только через центральные ворота. Служебные будут открываться только для проезда авто, обслуживающих учреждение образования. Остальное время служебный вход будет закрыт. Именно последнее обстоятельство лично для меня вызывает неудобство. Я значительно экономила время по пути на работу, пользуясь служебным входом-выходом. Эх, теперь ежедневно такой круг придется делать!.. Разочарованию, казалось, нет предела. «Тоже мне, стратегический объект», — в сердцах подумала я. И очень даже зря…

Бреши в системе организации безопасности в учреждениях образования недопустимы, потому что чреваты трагическими последствиями. Увы, получили реальное тому подтверждение. На этой неделе общественность взбудоражило ЧП в Перми. Восемнадцатилетний студент-первокурсник Пермского государственного национального исследовательского университета, вооружившись до зубов, устроил стрельбу на территории вуза. 28 пострадавших (19 человек с огнестрельными ранениями). Шестеро погибших в возрасте от 18 до 66 лет. Первой жертвой преступника стал охранник вуза (хаотичной стрельбу не назовешь). Поэтому тревожная кнопка в нужный момент молчала. Вот и вся безопасность… Дальше начался кошмар.

Далеко. Россия. Пермь. Вуз. Псих. У нас такого быть не может. Успокаивать себя можно сколько и как угодно. Мне же стало очень стыдно за свой эгоизм (круг, видите ли, два раза в день делать приходится) и страшно за детей. И своих, и чужих. В вузах, школах, детских садах. Нет уж. Я готова на десять кнопок нажать, десять дверей открыть, в десяти книгах учета записаться-расписаться-отметиться и десять раз обойти по кругу территорию детского сада, если понадобится… Только бы никогда, нигде, ни у кого не было ни малейшего шанса «просто идти и стрелять». Да, я за отлаженную, строжайшую, жесточайшую (называйте, как хотите) систему безопасности. Пусть это будут турникеты, электронные пропуски, тревожные кнопки, камеры видеонаблюдения, охранники в фойе чуть ли не на каждом этаже. Что угодно. Только, чтобы мне, как родителю, было спокойно.

Но вот что настораживает. Если задумал — исполнит… Такой фатальный ответ имеет место быть на вопрос: можно ли было избежать трагедии? Неужели нельзя было помешать этому кошмару случиться? Молодой человек два года (а может, и больше) целенаправленно готовился. Особо даже не скрывал этого. Копил карманные деньги, учился стрелять не только в виртуальной игре, получил лицензию, приобрел оружие, угрожал расправой тем, кто его обижал, записал и выложил в соцсети целое видеообращение, наконец, в полной боевой экипировке вышел из дома, беспрепятственно добрался до учреждения, где учинил расправу «над недостойными жить» (по его твердому убеждению).
Что это? «Инфицированный» компьютерной игрой Counter-Strike вышел из виртуального мира, чтобы нанести контрудар? Шутер от первого лица в реальной жизни? Как, откуда, почему с незавидной регулярностью в современном обществе появляются такие «сверхчеловеки», наделяющие себя правом «очищать этот мир от недостойных жить»? И самое главное: почему общество пропускает мимо ушей и оставляет без внимания процесс становления подобных «злых гениев»?

Восемнадцать лет парень жил среди людей: рос в семье, воспитывался в детском саду, учился в школе, поступил в вуз. А такое чувство, что находился в социальном вакууме не только последние злосчастные два года. Никто из окружающих ничего не замечал, кроме его замкнутости, погруженности в себя, необщительности, тесной дружбы с компьютером. Никто не придавал значения ни его словам, ни его действиям ни в реальной жизни, ни в виртуальном пространстве. Ни родители, ни близкие, ни воспитатели, ни педагоги, ни врачи, ни преподаватели, ни единственный «друг», ни бывшие одноклассники, ни новые одногруппники. И даже «друзья» по интернет-интересам! Уж там-то, уверена, заподозрить неладное можно было однозначно. Где мы были все эти восемнадцать лет?! Прикидывались слепо-глухо-немыми? Как оказалось, весьма удачно.

Следствие, безусловно, разберется. Психолого-психиатрическая экспертиза скажет свое веское слово. Выживший преступник получит срок. Но. Никакие миллионы рублей компенсации не вернут погибших. Никакие тысячи не снимут полученный на всю оставшуюся жизнь стресс пострадавшим. Помнить будем. Извлечем ли урок? Станем ли, наконец, более внимательны друг к другу?

Камер понаставили, входы-выходы позакрывали, турникетов понаделали, пропуски ввели, охранников понабрали, проверяют на каждом шагу, не доехать на территорию, не зайти в здание, тотальный контроль за детьми. В садах, в школах, в вузах… Узнаете свои недовольства? А теперь оглянитесь вокруг, присмотритесь к окружающим вас людям, поинтересуйтесь, чем они живут, о чем думают… Вытащите носы из телефонов, оторвите глаза от мониторов компьютеров и экранов телевизоров, освободите уши от наушников. Обратите внимание на тех, кто рядом, особенно — на своих детей. «Ничего не предвещало» — так не бывает! «Просто шел и стрелял» — так быть не должно! Реальная жизнь — не жанр компьютерной игры!