Мы взрослеем и, как птицы из гнезда, вылетаем из родного дома, любимого города или села к новым горизонтам и мечтам. А кто-то остается здесь же, но тем не менее, так же, как и сверстники, с течением времени может лишь в воспоминаниях хранить те самые яркие и щемящие картинки из беззаботного детства и солнечной юности, которая была наполнена планами и надеждами. Очень многие люди, добившиеся серьезных высот в жизни, спустя годы с удовольствием вспоминают те моменты и места, оставшиеся навсегда в их сердцах, и это - та самая своя, личная историческая память.

Мы начинаем новый проект «Возвращение в юность», посвященный Году исторической памяти, к участию в котором приглашаем всех вас, наши дорогие читатели. Если у вас остались интересные воспоминания о годах детства или юности, проведенных в Волковыске или населенных пунктах нашего района, - присылайте их нам. Мы опубликуем их - и наверняка кто-то из числа других читателей узнает в них описания знакомых мест, имена знакомых людей, и тем самым мы вместе с вами сохраним историческую память о прошлом наших родных мест.

А сегодня, в первую субботу февраля, - день, когда в школах традиционно проходят вечера встречи выпускников (увы, и сегодня организовать их не позволила пандемия, но мы верим, что уже через год эта добрая традиция вернется!), - мы начинаем публиковать воспоминания о школьной и не только жизни выпускника 1977 года СШ № 2 города Волковыска Евгения Иосифовича Собирая.

Часть 1. Последний день учебы

25 мая 1977 года. Город Волковыск. Средняя школа № 2. Только что закончилась торжественная линейка, посвященная последнему звонку. Выступали учителя, родители, выпускники школы разных лет, виновники торжества. Все говорили торжественные и правильные слова о школе, учителях, дружбе. О том, что выпускники закрывают очень важную страницу своей биографии и перед ними открывается новая страница — под названием ж и з н ь! Все как всегда.

Мы, ученики 10 «А», возвращались в кабинет химии на втором этаже здания школы, который на протяжении нескольких лет служил нашим классным кабинетом, чтобы взять свои вещи и идти домой. Все как всегда. Только наше возвращение было несколько непривычным. Обычно после завершения школьных мероприятий класс с гиканьем и воем проносился по коридорам школы, врывался в свой кабинет, все хватали портфели и устремлялись обратно — к входной двери. Образовывалась куча-мала. Крик, смех, улюлюканье. Затем эта дикая орава вырывалась в коридор, где к ней присоединялись ученики других классов, проносилась по лестнице к выходу, и все это неуправляемое шумное войско с дикими воплями вырывалось в школьный двор, проносилось по нему к выходу на улицу, где постепенно успокаивалось. Свобода! За школьным забором была эта упоительная свобода, где действовали другие законы, где можно было расслабиться от постоянного контроля и быть самим собой. Особенно выделялся наш буйный «А» класс. Однако сегодня все было не так. Что-то сломалось в этом, хорошо налаженном за десять лет учебы, механизме.

Класс одной сплоченной группой, медленным шагом, не обращая внимания на младших и тихо о чем-то беседуя, зашел в свой классный кабинет. В классе ученики, разбившись на небольшие группы, мирно беседовали. Темы простые: предстоящие выпускные экзамены, планы на дальнейшую учебу или работу, советы, как сдавать экзамены и куда лучше поступать и прочее. Все это тихо, чинно и спокойно. В класс зашла наш классный руководитель — Елена Сергеевна Калинина. Она не рассаживала нас, как обычно, по своим местам за партами, а поздравила с окончанием школы, пожелала успехов и попрощалась.

Мы у Елены Сергеевны — первый выпускной класс. Ей, молодому специалисту, за несколько лет до этого рискнули дать нас (а когда мы учились в 5-м или 6-м классе, педсовет и родительский комитет приняли решение о дежурстве родителей на уроках!). Нас было сложно контролировать. Но на удивление всем, у нее получилось! Ее спокойствие, добрые глаза и тихая речь успокаивали даже самых буйных. На школьных мероприятиях ее можно было отличить от наших девочек только тем, что они были в школьной форме. За пределами школы, где не требовалось ношение формы, создавалось впечатление, что это мирно беседуют подружки-одноклассницы. Она никогда нас строго не отчитывала, не оскорбляла, не требовала, а просто просила, и ей подчинялись! Иногда нехотя, но подчинялись. И в этом не было ничего зазорного. Потому что это была наша «классная» (так за глаза ее ласково называли). Все ее любили и уважали. И не дай Бог кому-нибудь сделать попытку ее обидеть словом или поступком! Возмездие настигало этого человека тут же. Поэтому уважение к нашей «классной» распространилось за пределы нашего класса, пусть даже таким образом. Сначала ее за глаза называли «классная», в смысле классный руководитель, а затем это слово начало приобретать несколько иное значение — Классная, в смысле хороший, классный человек. У нас была Классная «классная»!!!

Часть 2. Калейдоскоп лет

Все! Школа окончена. Мы, после сдачи экзаменов и получения аттестата зрелости, покинем родную школу навсегда… Какое все-таки ужасное это слово: навсегда! Мы все с нетерпением ждали этого события. Но сейчас почему-то нам было грустно. Грустно оттого, что в полном составе мы больше никогда не соберемся, не будем сидеть на уроках и не услышим строгие голоса наших учителей, не побегаем на переменах, и еще очень много чего уже никогда не будет!..

От этого ком подкатил к горлу и на глаза навернулись слезы. Я прильнул к окну, чтобы не выдать своего состояния. Перед глазами пробегали, как в калейдоскопе, школьные годы.

Первая учительница — Анна Николаевна Симанович. Сейчас я смутно помню начальные классы. В памяти осталось только то, что у меня была проблема со свободным временем. Анна Николаевна жила на нашей улице, напротив моего дома, и каждый раз, когда я выходил на улицу, чтобы встретиться с лучшим другом и одноклассником Аликом Матиевичем, слышал строгий голос Анны Николаевны:

— Женик! А ты уроки выучил? Смотри, завтра вызову к доске!

От подобной угрозы настроение явно не повышалось. Поэтому приходилось прибегать к уловкам: так как Алик жил через два дома от меня, я путь к нему преодолевал по соседским огородам. Это было непросто, но гораздо безопаснее, чем по улице! Сейчас это вспоминалось с улыбкой, но тогда мне было не до смеха. Сейчас я испытывал чувство огромной благодарности и уважения к Анне Николаевне. Она дала нам, желторотикам, первоначальные крепкие знания, которые стали базовыми для дальнейшего обучения. Она была профессионалом с большой буквы.

С Аликом Матиевичем мы дружили и просидели за одной партой почти все десять лет. Почему почти? Да потому, что нас периодически рассаживали с девочками, но как-то так получалось, что мы снова оказывались за одной партой. Мы вместе занимались спортом. Выступали за сборную школы по футболу, волейболу, баскетболу, шахматам. Долго занимались гандболом. Он играл за сборную города по футболу, я по шахматам.

 Еще у меня было два закадычных друга: Витя Борисов и Степан Лясота. Вне стен школы мы были неразлучны. Даже придумали себе название: «жестеви» (Женя, Степа, Витя). Все летние каникулы мы проводили вместе: купались на карьерах, рыбачили, ловили раков, ходили на танцы. Это была настоящая юношеская дружба, о которой у меня остались самые теплые воспоминания.

А сколько еще было учителей, которые давали нам не только знания по своим предметам, но и учили правилам поведения в жизни!.. До сих пор в памяти один пример.

Георгий Федорович Потапенок преподавал историю и обществоведение. Это было в старших классах. Однажды я пропустил незначительное школьное мероприятие, присутствие на котором и для меня, и для школы было бессмысленным. Причина была обоснованной: в это время я был представителем школы на спортивном мероприятии, где выступала сборная команда младших классов, то есть выполнял функции тренера. На следующий день перед последним уроком меня вызвали в учительскую «на экзекуцию». Я не ожидал такого развития событий. Защита учителя физкультуры Рафаила Иосифовича Раткевича не имела успеха, но несколько снизила накал страстей. Я был отпущен без серьезных последствий, однако это значительно испортило мне настроение. Я пришел в класс на последний урок истории с невеселыми размышлениями о справедливости. Пока я предавался этим размышлениям, услышал, что Георгий Федорович вызывает меня к доске. У доски я никак не мог собраться с мыслями. Сначала мямлил что-то бессвязное, потом замолчал, махнув на все рукой. Я был подавлен.

— Садись! Пять! — неожиданно услышал голос Георгия Федоровича.

Я не поверил своим ушам. Однако Сашка Сачек, который сидел на первой парте и мог заглядывать в журнал, повернулся ко мне с улыбкой до ушей и выбросил вверх правую руку с раскрытой пятерней — пять! Моей радости не было предела. Настроение резко взлетело, и то, что произошло в учительской, оказалось мелкой неприятностью. Потом я понял, что таким образом Георгий Федорович, который был свидетелем моей «экзекуции», не только выразил свое отношение к произошедшему, но и преподал мне урок на всю жизнь!

Учитель физкультуры Рафаил Иосифович Раткевич. Его зычный голос слышен был издалека. Подтянутый, энергичный, с лучезарной улыбкой, он четко выполнял свои обязанности. А их было немало! Был в курсе всех школьных и междушкольных мероприятий, умело организовывал спортивные соревнования, определял состав сборной школы разных возрастов по всем видам спорта. Тренировал сборную города по шахматам, так как наша школа была многократным чемпионом города. Он привлекал старшеклассников в качестве помощников, когда сам не мог одновременно присутствовать на различных соревнованиях, и я часто его заменял. Это позволило приобрести бесценный опыт, который пригодился мне в дальнейшем: я был капитаном сборной факультета и института по шахматам. Полученные навыки позволили завоевать чемпионское звание сборной факультета в институте и призовое, третье, место сборной института в первенстве Ленузла (я учился на факультете «Мосты и тоннели» в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта). При этом соперники в обоих случаях по квалификационному составу были на голову выше. Хорошей физической подготовкой я и ученики школы также обязаны Рафаилу Иосифовичу. Мои лучшие результаты в легкой атлетике говорят сами за себя: 100 м — 11,7 сек., прыжки в длину — 6,25 м., прыжки в высоту — 1,75 м.

Особо следует отметить шахматы. Азам шахмат меня обучил Валик Хмара. Он учился с моей сестрой в одном классе и был старше на четыре года. Мы жили на одной улице. Летом наши подвижные детские игры всегда сочетались с шахматами. Играла почти вся улица. Сборная школы и сборная города состояла на 70—80% из подростков, живущих на тихой улице Жданова в частном секторе (сейчас это улица Дружная). После того, как Валик закончил школу, мы становились чемпионами города постоянно. В состав сборной школы входили я, Гоша Ухналевич, Алик Матиевич, Виктор Скируха, Вова Наумик, Виктор Корчевский, Лена Хмара и Лена Синявская.

Часть 3. Шахматисты, физики и лирики

Шахматы дали мне возможность познакомиться с выдающимися людьми.

Летом 1982 года я был представлен международному гроссмейстеру Марку Евгеньевичу Тайманову, который сыграл трагический для себя матч с легендарным Бобби Фишером. С Александром Кочиевым, международным гроссмейстером, чемпионом Европы среди юниоров 1975/76 г., я анализировал партию, только что сыгранную между нами в сеансе одновременной игры. Гроссмейстер применил неизвестный мне план перевода ферзя на королевский фланг в сицилианской защите. Я уверенно защищался, перешел в контратаку, чем заставил его сделать ошибку и выиграл партию. Итогом анализа была лестная похвала от гроссмейстера.

Квалификационную практику судьи по спорту (шахматы и шашки) я проходил у легендарного тренера по шашкам, мастера Бориса Мироновича Герцегзона, приятеля легендарного В. А. Сокова. Борис Миронович благосклонно отнесся ко мне и рекомендовал присвоить 2 всесоюзную категорию судьи по шахматам и шашкам. На всю жизнь запомнилась встреча патриарха советских шахмат, первого советского чемпиона мира в этом виде Михаила Моисеевича Ботвинника с любителями шахмат осенью 1982 года. Мне посчастливилось на ней присутствовать.

Я имел честь играть в одной команде — сборной ЛИИЖТа — с Володей Лангиным (нынче президент Международной федерации шашек (IDF), президент Федерации шашек Санкт-Петербурга, председатель правления Фонда содействия развитию шашечного спорта «Русские шашки», Гроссмейстер России, трехкратный чемпион мира по русским шашкам по версии МАРШ). Мы приятельствовали во время учебы в институте.

С шахматами у меня связано еще очень много интересных эпизодов. Однако вернемся к школьным воспоминаниям.

Евдокия Борисовна Терещенко — учитель белорусского языка и литературы. Она выделялась среди учителей особой манерой поведения с учениками. Ее особенно боялись отличники, потому что оценивала знания учеников она очень просто, а главное, справедливо: есть знания или их нет. Ее не волновало, двоечник перед ней или отличник — получи что заслужил. Оценки в дневнике она ставила красными чернилами на несколько строчек. Это был шедевр! Когда она заходила в класс, создавалось впечатление, что заглянула к нам сразу после праздничного торжества. Стильный наряд, яркий макияж, сложная прическа крашеной блондинки — ярко и красиво! Разговаривала она с учениками на равных. Могла так пошутить, что надолго отбивала охоту к хамскому поведению. Ее уважали и боялись одновременно. Нечасто в жизни встречаются такие яркие и принципиальные люди.

Ученики в школе обычно делятся на две группы: «физики» и «лирики». Я относился к «физикам». С гуманитарными науками у меня всегда были проблемы. Написать сочинение для меня было большой проблемой. Видимо, я просто не дорос тогда до этого. С точными науками отношения были значительно сложнее, но и интереснее.

По итогам шестого класса мне «светили» двойки по математике и геометрии. Ирина Михайловна, учитель математики, дала мне последний шанс сдать ей экзамены по этим предметам. Угроза остаться на второй год была очень реальна. С тоской я сел за учебник математики. Деваться было некуда: начал изучать его с самого начала. И произошло чудо! Мне открылся необычный мир цифр и их преобразований. Железная логика поражала! Оказалось, все просто и интересно. Учебник математики я «проглотил» за два—три дня. Настала очередь геометрии, учебник постигла та же «участь» — два—три дня. Магия теорем, аксиом и лемм завораживала. Все запоминалось мгновенно, без всяких усилий, потому что все оказалось чрезвычайно просто, логично и естественно. Я впервые испытал восторг от изучения учебника! Переэкзаменовка прошла успешно. Ирина Михайловна была в шоке от моих знаний.

Еще одна история, связанная с алгеброй в старших классах, сделала меня на некоторое время знаменитым на всю школу. С восьмого класса мы перешли на новую программу по алгебре и началам анализа. Галина Владимировна, которая преподавала алгебру в старших классах, очень интересно проводила уроки. Работали все, даже двоечники. После повторения пройденного материала она называла новую тему и спрашивала нас, учеников, как мы понимаем ее по названию. После этого наступал кавардак. Все шумно предлагали свои варианты. Спорили, доказывали друг другу свои версии, шутили. Галина Владимировна участвовала, вернее, управляла этим процессом, затем выносила вердикт. Было очень интересно. Она больше всего тормошила слабых учеников. А я в ее понимании был «темной лошадкой» и нечасто удостаивался ее внимания.

Однажды мы разбирались с новой темой в комбинаторике и никак не могли дать приемлемое решение. На мою поднятую вверх руку она не реагировала, опасаясь подвоха (я иногда дискуссию переводил в шутку, которая обычно заканчивалась диким хохотом всего класса). Наступило относительное затишье. Деваться некуда: мне дали слово. Начинаю говорить. Эмоции перехлестывают через край. Тороплюсь, от этого заикаюсь, скороговоркой завершаю свою мысль и замолкаю. Тишина, все ждут вердикт. Галина Владимировна в смятении! Просит меня изложить мое решение на доске. Выхожу неуверенно (неужели я неправ?), начинаю писать, затем быстро завершаю описание решения темы. Тишина в классе поражает. Все ждут.

— Я не могу найти ошибки в твоем решении. Но учебник трактует эту тему иначе! Ты дал новый вариант решения темы! — с удивлением произнесла Галина Владимировна.

 Потребовалось несколько мгновений, пока класс осмыслил сказанное, после которых произошел взрыв, подобный реву стада бизонов. Слух о произошедшем быстро разлетелся по школе, и на некоторое время я стал знаменитым.

Часть 4. Сестры и взрослая жизнь

Сейчас речь пойдет об учителях, которые не работали в нашей школе, а являются ее выпускниками. Это мои старшие сестры — Галина и Елена.

Галя с младших классов мечтала стать учителем. Какие великолепные она писала сочинения! Татьяна Григорьевна Русакова, учитель русского языка и литературы, зачитывала их в других классах как образец мастерства. Знания истории у нее были очень глубокие. Однажды, когда она сдавала экзамен по этому предмету во время учебы в БГУ, возник спор с преподавателем относительно экзаменационного вопроса. Галя проявила упорство в отстаивании своей точки зрения, и для установления истины потребовался исторический источник (копия документа). Каково же было изумление преподавателя после изучения источника — дотошная студентка оказалась права! Отличная оценка была итогом импровизированной дискуссии. Так было во всем. Если она бралась за какое-либо дело, можно было быть спокойным за его успех. Когда я приехал домой со своей семьей и рассказал, что мой четырехлетний сын знает все буквы и цифры, но у него никак не получается читать текст, Галя посидела с ним около получаса, и произошло чудо — сын начал тут же бегло читать! Это было похоже на колдовство. Она добилась своего — стала учителем с большой буквы.

Она была добрым, чутким человеком, пользовалась уважением коллег и друзей. Была… К сожалению, тяжелая болезнь прервала ее жизнь в самом расцвете. У нее остались две прекрасных дочки, которых воспитала моя средняя сестра — Елена.

В отличие от меня и Гали (наши способности были односторонними — у меня к точным наукам, у Гали к гуманитарным), Лена проявляла способности во всем. Она успешно училась в заочной математической школе БГУ. Ее сочинения были оригинальными и глубокими. Евгения Михайловна Яровая — учитель русского языка и литературы — отмечала их нестандартность и ширину взглядов. Ее музыкальные способности тоже нашли свое применение — она окончила музыкально-педагогическое училище по специальности «учитель музыки и пения». Затем училась в БГУ на географическом факультете, преподавала в школе и добилась значительных успехов. Ее ученики участвовали в географических олимпиадах различного уровня, в том числе международных, где занимали высокие призовые места. Активная жизненная позиция, гражданская ответственность и повышенное чувство справедливости всегда отличали ее. Они проявились уже в школе. Комсорг класса, член комитета комсомола школы — яркие штрихи к ее портрету. При этом она умела сохранять добрые отношения со всеми людьми. Меня всегда поражала ее способность четко и ясно формулировать свои мысли, отношение к людям и различным ситуациям. Сейчас она на заслуженном отдыхе, занимается внуками.

Расскажу немного о своей взрослой жизни. После школы я поступил на обучение в Ленинградский институт железнодорожного транспорта (ЛИИЖТ), на факультет «Мосты и тоннели» по специализации «Тоннели и метрополитены». Выбор такой экзотической для Волковыска специальности произошел… из-за любопытства. Когда я впервые спустился в Ленинградский метрополитен, меня поразили не архитектура, порядок и чистота в нем, а то, каким образом все это было построено. Пролет (расстояние между крайними стенами) односводчатой станции составляет около 20 метров! На поверхности земли все понятно: вскрыли котлован, установили грузоподъемное оборудование (кран) и выполнили монтаж конструкций. А как это сделать под землей? Нужно разработать породу, при этом добиться, чтобы кровля не обрушилась. Затем выполнить монтаж несущих конструкций. Это требует специального оборудования и уйму времени. А кровлю нужно держать до завершения работ! Столько вопросов, на которые у меня не было ответов. Это очень любопытно!

Позже я не только изучил методы и способы строительства и проходки подземных сооружений, но и стал автором изобретения: его название «Конструкция станции метрополитена мелкого заложения и способ ее возведения» (1988 год). Углубленное изучение способов крепления стен котлованов позволило в соавторстве с доктором технических наук, профессором кафедры «Тоннели и метрополитены» Санкт-Петербургского университета путей сообщений (бывший ЛИИЖТ) Ю. С. Фроловым опубликовать научную работу «Крепление стен котлованов армированием грунта» (журнал «Метро», №№ 2—3, 1996 г.). Разработанный нами метод был применен на нескольких объектах, глубина котлованов которых составляла от 6 до 9,5 м.

После окончания института я долгое время работал на строительстве метрополитена в городе Самара (бывший Куйбышев), который расположен на берегу великой русской реки Волги. Мне удалось внести свой вклад в эту стройку. Экономический эффект от внедрения моих технических разработок составил более 4 млн рублей в ценах 1984 года (в ценах 2020 года это 700—800 млн руб.). Наиболее значительной моей разработкой было изменение архитектурно-планировочного решения станционного комплекса станции «Проспект Гагарина». Различные варианты этой разработки получили распространение практически во всех строившихся метрополитенах мелкого заложения в СССР. Это простое решение открыло новое направление в проектировании станционных комплексов мелкого заложения. Кроме этого, в соавторстве с Ю. С. Фроловым в 1986 году мы разработали эскизный проект строительства участка метрополитена в Самаре полуоткрытым способом методом сквозной проходки, что было продолжением темы моего дипломного проекта и основой докторской диссертации моего научного руководителя.

В 90-е годы прошлого века, когда финансирование метрополитена было приостановлено, я участвовал в строительстве и проектировании ряда крупных промышленных и гражданских объектов. Наиболее значительные из них это: железнодорожный вокзал станции Самара, гостиница «Ренессанс» (4 звезды), торгово-развлекательные центры, жилые дома, медицинские учреждения и прочее. При строительстве железнодорожного вокзала я руководил работами по монтажу шпиля с использованием вертолета Ми-8Т.

В завершение моих воспоминаний хотелось бы вернуться к теме школы. К сожалению, после поступления в институт мне не так часто удавалось приезжать в родной город. Но в каждый свой приезд я приходил в школу, чтобы просто пройтись по коридорам, подышать школьным воздухом, ощутить пульс школьной жизни. Сейчас там уже нет учителей, у которых я учился. Некому выразить свою благодарность и поклониться до земли за их нелегкий, но такой важный труд. И все же: в каждом из нас, выпускников школы, есть частица их труда, их души. Правильно кто-то сказал, что учителя продолжают жить в своих учениках!