— А мой папа, придя с войны, купил фотоаппарат, — призналась мне хозяйка этого чемодана Надежда Анатольевна Головач, — время было голодное, и этим фотоаппаратом он немного подрабатывал. Дни рождений, свадьбы, похороны… В то время люди особенно любили важное событие увековечить. А эти снимки — все наши, семейные. Все мое детство здесь.

Особое место в этом хранилище памяти занимают снимки и документы самого фотографа Анатолия Петровича Рогова. Его дочь Надежда Анатольевна с радостью разложила их на журнальном столике перед нами, собравшимися вспомнить незабываемый 1945-ый. Тут были и ее муж Виктор Константинович, и их дочь Галина Гургенидзе.

— Вот он, мой папа!

С полинявшей фотографии из глубокого прошлого на нас испытующе смотрел парень в гимнастерке и фуражке. Простое славянское лицо с неизгладимым отпечатком того, лично пережитого знания войны, которое большинству из нас, живущих в начале двадцать первого века, уже недоступно.

— Мой папа был под метр девяносто ростом, красавец! Пришел с войны в декабре сорок пятого, как раз под Новый год. Помню, как моя мама, Варвара Андреевна, мыла ему ноги, а он стоял босой посреди кухни в детском тазике… Помню, как у нас появились обновки, перешитые мамой из отцовской гимнастерки.

Фронтовая судьба провела ее отца от Харькова до Бухареста. И на этом пути не миновали его пули и осколки вражеских снарядов. Один из осколков вышел из ноги уже спустя десяток лет после войны. Все мы помним по художественным фильмам эпизоды, как батальонный или полковой радист бежал или полз по полю боя, чтобы восстановить связь, соединить порванные провода.

Доставалось радистам не меньше, чем пехоте. Вот и старший сержант Анатолий Рогов в зимнем Сталинграде, отогревая на своей груди аккумулятор от рации, чтобы работала связь, обморозил себе грудь. Сталинградские страницы его фронтовой биографии самые горькие. Тут полегло столько наших и немцев, что порою вода в Волге становилась ржавой от крови.

Особо дороги были отцу Надежды Анатольевны медаль «За оборону Сталинграда» и вот этот пожелтевший от давности и потертый на сгибах листок, озаглавленный «Защитнику Сталинграда».

«Справка. Дана сержанту Рогову Анатолию Петровичу в том, что приказом Верховного Главно­командующего т. Сталина по войскам Донского фронта от 2 февраля 1943 г., как принимавшему участие в ликвидации войск противника в районе Сталинграда, объявлена благодарность за отличные боевые действия».
Подписи командира части и начальника штаба.

Эта часть потом прошла через Полтаву, Кременчуг и Кировоград и вышла на границу с Румынией. Радист Рогов вместе с армией участвовал в одном из сражений Корсунь-Шевченковской операции, в ликвидации Ясской группировки противника, форсировал под огнем противника Днестр, Тиссу и Прут, вместе с однополчанами принес свободу румынам и чехам.

Чудом сохранился маленький и желтый от времени листок, вырванный из записной книжки, со следующими записями, сделанными рукой ветерана:

«Великое наступление и освобождение городов нашей страны: Харьков — 23 августа, Полтава — 23 сентября, Кременчуг — 30 сентября, Днепропетровск — 25 октября, Днепродзержинск — 10 декабря, Черкассы — 14 декабря, Кировоград — 8 января, завершение разгрома Корсунь-Шевченковской группировки противника — 19 февраля».

А на оборотной стороне листка — два адреса, записанные на войне второпях, с сокращениями, один харьковский, а второй — село Хохлово Смоленской области, домашние адреса своих фронтовых друзей, имена их родителей — чтобы сообщить, если сыновей убьют…

Жаль, что теперь некому рассказать, как это все было на самом деле, а память дочери и внучки ветерана да пожелтевшие листочки его воспоминаний хранят только названия мест, городов и рек, через которые пролегал его фронтовой путь. Бои были такие, что нам даже в страшном сне не привидятся. Надежда Анатольевна вспоминает слова отца: «Поля стонали после боев. Это стонали раненые, и свои, и чужие».

А внучка ветерана Галина, сама уже дважды бабушка, вспоминает своего славного деда с позиции ребенка: «Дедушка был к нам очень добрым, но от своих принципов не отступал. Нам хотелось леденцов, а он покупал молочные ириски, потому что они полезнее. Нам хотелось сладких напитков, а он покупал соленую минералку. Потому что она важнее для здоровья. Тогда нам это казалось чудачеством деда. И только с высоты своих взрослых лет понимаешь, что он все время нас оберегал. В войну защищал своих детей, а в мирное время, как мог, оберегал внуков».

Мало пожил ветеран, всего семьдесят один год. Все-таки догнали его пули и осколки спустя тридцать семь лет после Победы. Когда хоронили, перед гробом несли три поду­шечки с орденами и медалями фронтовика.

А сама дочь ветерана начало войны почти не помнит. И все-таки запомнилось ей, что все время с мамой прятались в подвалах от бомбежек. И однажды от страха, когда началась бомбежка, обварила руки до локтей в чугуне с горячей мамалыгой.
Всю сознательную жизнь проработала Надежда Анатольевна фельдшером.

Ее муж Виктор Константинович, бывший флотский береговой кок, служивший в Калининградском порту, после дембеля поехал на целину на заработки. Думал пробыть там пару-тройку месяцев, а встретил чернобровую Надежду и — амба! «Пришвартовался» к ней на всю жизнь. А родом-то он из-под Щучина, из вески Новодуброво, из самых что ни есть партизанских мест. Дубрава даже в названии деревни шумит.

Его родители, Константин Яковлевич и Татьяна Николаевна, когда в их места пришла советская власть, первыми подали заявление в колхоз, который носил имя Янки Купалы. Отец был выбран заместителем председателя по животноводству. У Виктора было пять старших братьев и сестра.

Когда началась война, ему было всего пять лет, но кое-что он запомнил. Как отец на ночь выгонял из хлева овец и стелил солому, и потом туда входили вооруженные люди из леса и ночевали, а отец всю ночь не спал, то сидел на завалинке, то обходил дом и двор, прислушиваясь к дороге. Иногда отдавал пришедшим овцу или бычка. И строго-настрого приказывал своим детям держать язык за зубами.

Когда окончилась война, односельчане снова выбрали отца Виктора заместителем председателя колхоза, только после войны колхоз переименовали. А вот Виктору Константиновичу намного милей прежнее название, тем более, что со школьных лет запало ему в душу стихотворение Янки Купалы «Я мужик-беларус», и он читает его, когда придет вдохновение.

Какие «дываны», тканые своей сестрой Татьяной, также ребенком пережившей войну, показывал мне Виктор Константинович! От них и сейчас глаз не оторвать.

Теперь читатель, я думаю, поймет, что не случайно пожилая чета Головачей и их дочь с мужем и двумя внучками, т. е. молодая чета Гургенидзе, оказались на белорусской земле. Как хотите называйте — зов крови, или зов предков, или зов родной земли. Но вот переехали в двухтысячном году в Беларусь, поближе к родине мужа.

А вот почему Галина Викторовна, женщина белорусско-украинских кровей, стала носить необычную для наших мест грузинскую фамилию? Об этом в «Нашем часе» уже раньше писали. Но можно слегка напомнить. Просто еще в Советском Союзе попал Георгий Гургенидзе из родного Гори служить в Казахстан и влюбился там в красавицу Галину, да настолько, что и ее папа, и мама стали его родными. А на Кавказе — настоящий культ почитания родителей и вообще старых людей. Как они скажут — так и быть должно. А уж за любимой женщиной — хоть на край света…

Уже пятнадцать лет они живут в Волковыске. Купили и обустроили дом, так что у каждого члена семьи есть своя комната. Семья живет очень дружно, уважая интересы и национальные традиции каждого. Надежда Викторовна по-научному собирает камни и минералы. И уверяет каждого, кто ее слушает, что мы ходим по земле, усыпанной драгоценностями. В невзрачных серых камешках, которые валяются у нас под ногами, она видит прошедшие геологические эпохи и окаменевших морских моллюсков. Собрала большую коллекцию камней, которую искусно разместила среди любимых ею комнатных цветов и с удовольствием показывает гостям.

А Виктор Константинович осуществляет общее руководство хозяйством дома и огорода и по праздникам балует семью своим искусством повара.

Накануне 70-летия Победы в семье Головачей-Гургенидзе появилось еще одно крохотное счастье — родилась внучка и правнучка. Теперь в большом и красивом доме живут четыре семьи, и весь день звучат детские голоса. Галина Викторовна и ее муж Георгий буквально в последние три месяца стали бабушкой и дедушкой. Одна дочка, Анюта, подарила им внука Алешу, а другая, Ксения, — внучку Полинку. Учительница начальных классов седьмой школы Галина Гургенидзе теперь может проявить свой педагогический талант и в воспитании внуков.

Во дни семейных торжеств семья собирается в зале, где все служит для отдыха: и мягкие кресла, и домашний кинотеатр, и сделанный своими руками журнальный столик, и многое другое, что свидетельствует и о достатке семьи, и о культурных ценностях, которые они исповедуют. Умеют в этом доме хранить и старые, но памятные вещи. И старому потертому чемодану нашлось свое почетное место. А новое в доме делается руками молодого талантливого зятя.

Вот и я недавно оказался объектом их сердечного хлебо­сольства. И словно вижу эту картину, как они снова собрались всей своей большой семьей и пили свое семейное красное вино из местного винограда за Великую Победу и в память отца, деда и уже прадеда Анатолия Петровича Рогова, солдата Победы, родившегося по промыслу Божиему как раз 9 мая в далеком 1911 году, словно предвосхищая будущее всенародное торжество.

Георгий Киселев