— Виктор, расскажите, как начинался ваш творческий путь?

 — Родился я в городе Караганда Казахской ССР. В то время многие граждане нашей большой страны трудились на стройках, принимали участие в освоении целинных земель. Мои родители не были исключением. В Волковыск они переехали, когда мне было где-то 5-6 лет. Начинал учиться в СШ № 1, а когда построили СШ № 6, меня перевели туда. Будучи учеником начальных классов, на одном из школьных мероприятий услышал песни вокально-инструментального ансамбля старшеклассников. Мне понравилась живая музыка, которую играли ребята. Это пробудило во мне интерес к музыкальному искусству, и я стал ходить в Дом пионеров. Там у меня появился свой ансамбль. Украдкой посещал танцплощадку в городском парке, где играли старшие ребята, ходил к ним на репетиции. В седьмом классе создал ансамбль, который выступал на школьных мероприятиях и пользовался популярностью среди сверстников. На вечера танцев в шестую школу, где мы играли, приходили школьники со всего города.

В общем, к музыке я тянулся с детства. После школы по совету брата поступил в Гродненское музыкальное училище, в котором он тогда учился. Но не окончил. Вернулся в Волковыск, был зачислен в штат Дома культуры, получил первую запись в трудовую книжку. С ребятами играли на танцах, радовали людей своей музыкой. Потом в моей жизни был Белорусский политехнический институт, в котором я продержался всего полгода. За это время успел создать студенческий ансамбль. К слову, довольно успешный. Мы занимали первые места среди семнадцати факультетов в творческих конкурсах, проводимых в вузе.

Шел 1983 год. В это время я начал знакомиться с разными столичными музыкантами. Была такая популярная группа «Сузор’е» (первая профессиональная рок-группа в Белорусской ССР, записавшая первый в белорусской рок-музыке магнитоальбом и отыгравшая более 1500 концертов в разных городах Советского Союза, — Прим. авт.), созданная в 1977 году Андреем Козловским, Андреем Филатовым и Владимиром Пучинским. С Андреем Козловским мы до сих пор дружим. Ребята пригласили меня в коллектив. С ними я проехал по нескольким городам. Слушал, как они играют рок, учился мастерству. А потом была армия, после которой я поступил в Минский институт культуры. Учился на эстрадном отделении по классу гитары и эстрадного дирижирования. Получил высшее музыкальное образование и навыки, которые, безусловно, пригодились на дальнейшем творческом пути.

1983 год.

 

— «Квинта», «Акцент», «Рублевая зона» — расскажите про этот период вашей музыкальной карьеры?

— Еще в институте я создал группу «Квинта», но она недолго просуществовала. Успели в 1987 году отметиться на республиканском конкурсе вокально-инструментальных ансамблей в Новополоцке, где заняли первое место. Как лучшую группу нас показывали по белорусскому телевидению. Потом мы объединились с группой «Акцент», которая в 1988 году была на пике успеха. Коллектив состоял из хороших профессиональных музыкантов. Новый «Акцент» участвовал в рок-фестивалях в России, Польше, Франции и Чехословакии. Мы были участниками фестиваля рок-музыки «Металлопластика» в Свердловске в 1989 году, где познакомились с группами «Ария», «Черный Обелиск», «Электро-Судорожная Терапия» и другими. Записали альбом в 1989 году. В общем, все шло хорошо.

В 1991 году я окончил институт, приехал на какое-то время в Волковыск, и вскоре группа распалась. Девяностые годы были тяжелыми, перестройка и все такое. Но я продолжал заниматься музыкой. На горизонте как раз появилась группа «Рублевая зона», также ее называли «Rouble Zone». Зарождалась она в Борисове, мне приходилось из Волковыска ездить туда на репетиции. Фактически я стоял у истоков ее создания, принимал участие в записи первого альбома. Группа имела серьезный успех на белорусской рок-сцене. Песни коллектива бесконечно крутили по телевидению, их награждали рок-коронами. Лидер группы Олег Минаков раньше был вокалистом в «Квинте», пел в группе «Инспектор». Он никогда не снимал шляпу и темные очки, исполнял композиции исключительно на английском языке голосом, похожим на голос Джо Кокера, а жестикулировал, как Мик Джаггер. В 1997 году группа прекратила свою деятельность, но в 2011-м предприняла попытку вернуться на сцену отечественного рока. У меня о «Рублевой зоне» остались только самые хорошие воспоминания.

1989 год. Минск. Группа «Акцент».

 

В 1997 году пытались реанимировать группу «Акцент». Я переехал в Минск, и вместе с ребятами мы выпустили третий альбом — полностью англоязычный, записанный в студии группы «Отражение» в Мозыре. Хороший, считаю, получился альбом, профессиональный. «Акцент» гастролировал и участвовал в рок-фестивалях в Польше, пытаясь там проложить себе дорогу. Но получилось не совсем так, как хотелось. В 1998 году группа выпустила альбом с кавер-версиями различных рок-баллад, которые исполняли легендарные «Deep Purple», «Scorpions», «Rainbow», «Whitesnake», Гэри Мур, Карлос Сантана и другие. В то время я еще записал с одним из польских музыкантов кавер-альбом Карлоса Сантаны.

Что касается дальнейшей судьбы «Акцента», группа то распадалась, то снова собиралась. Я ушел из коллектива в 2008 году в «Песняры», и на этом мое сотрудничество с «Акцентом» завершилось.

— Говорят, что это была не только одна из лучших рок-групп в республике, но и одна из немногих, кто отправился в то время покорять Запад?

— В этом плане первопроходцами, наверное, были «Песняры», гастролировавшие в 70-х по Америке. Выехать в капиталистические страны советским рок-группам тогда было очень тяжело. А мы, молодая студенческая группа «Акцент», в 80-х отправились во Францию. К нам был представлен переводчик, думаю, что и под пристальным вниманием спецслужб находили. Вели мы себя хорошо, никто на Запад не сбежал. Гастроли получились классные.

Кстати, с группой «Акцент» мы дважды выступали в Волковыске — сначала на каком-то фестивале, а затем сольно в Доме культуры.

— На какой музыке вы росли?

— Меня в большей степени окружала рок-музыка. Как-то в пионерском лагере услышал британскую группу «Deep Purple» и был, конечно, сражен игрой гитариста Ричи Блэкмора. Восхищался также американской группой «Rainbow». С музыкальными новинками знакомился благодаря польскому радио и телевидению, которое в то время у нас многие слушали и смотрели. Так в моей жизни появились «Pink Floyd», «Nazareth», «Black Sabbath», «Uriah Heep». Зарубежный рок, безусловно, повлиял на мое музыкальное вдохновение и становление. Постепенно стал слушать арт-рок, джаз-рок и другие жанры.

— Какими инструментами владеете?

— Будучи школьником, пробовал петь, играть на барабанах, клавишах, гитаре и бас-гитаре. Практиковался, в том числе, в волковысском ресторане, где выступали старшие ребята и иногда просили меня подменить то одного музыканта, то другого. Этот опыт пригодился во взрослой творческой жизни. Но больше всего я все-таки сдружился с гитарой. Общий стаж практической игры у меня довольно большой — порядка 45 лет.

— Ваш старший брат Василий преподавал в детской школе искусств, автор самоучителей игры на гитаре и аккордеоне. Любовь к творчеству — это ваш семейный «диагноз»?

— Пожалуй, да. С музыкой, так или иначе, связана вся наша семья. Мама неплохо пела. У папы хороший музыкальный слух, он играл на баяне. У брата я брал первые уроки игры на гитаре.

— Вас по праву считают одним из лучших гитаристов Беларуси. Этому статусу предшествовал долгий путь профессионального роста и становления. Кто были ваши наставники?

— По большому счету, я сам себя сделал. Скажем так, сидел часами и днями за инструментами, пробовал, учился, брал пример с других музыкантов. Большой скачок в умении владеть гитарой произошел во время службы в армии. Выполнял упражнения по самоучителям, слушал на магнитофоне разные мелодии, песни. По сути, мои наставники — гитаристы с мировым именем, с которых я брал пример: Эдди Ван Хален, Стив Вай, Джо Сатриани, Ричи Блэкмор, Ингви Мальмстин.

— Кто из современных гитаристов вам импонирует?

— Сейчас много прекрасных гитаристов. Они играют в разных стилях. Трудно кого-то выделить. Везде есть свои профессионалы — в роке одни, в джаз-роке другие, во фьюжене третьи. Кумиров моей молодости я по-прежнему слушаю, но уже меньше. Сейчас в центре моего внимания более прогрессивные гитаристы и музыка в целом. Сейчас мне симпатичны Гатри Гован, Ричи Коцен, Грег Хоу. Да, это немолодые ребята, но раньше я их не слушал.

— В каких музыкальных коллективах вас можно сейчас увидеть, с кем из артистов сотрудничаете?

— Долгое время работаю с Ириной Дорофеевой, Аленой Свиридовой и ансамблем «Песняры». Еще играю в различных кавер-бэндах, но не на постоянной основе. Бывает, ребятам нужна помощь, и я с удовольствием всегда откликаюсь. Выступаем в клубах Минска, Гродно и в целом по республике. Еще являюсь членом Белорусского союза музыкальных деятелей. В общем, я свободный художник, который находится в постоянном творческом поиске.

С Аленой Свиридовой.

 

— Давайте поговорим о звездах, покоряющих сцену. Вы встречались с огромным количеством белорусских и российских знаменитостей. Кто из них оставил самое приятное впечатление?

— Работая в Москве, естественно, довелось контактировать со многими звездами, пересекались с ними на гастролях, концертах. Самые приятные впечатления, конечно, о группе «Ария». С ребятами я дружу давно.  Особенно теплые отношения с гитаристами Володей Холстининым и Сергеем Поповым. Были у нас и совместные гастроли с «арийцами». Дружу с Валерием Кипеловым и его коллективом. Выступали неоднократно на одних и тех же мероприятиях.

С Валерием Кипеловым и Леонидом Борткевичем.

 

Прекрасные отношения у меня с известным мультинструменталистом белорусского происхождения Виктором Смольским. Мы когда-то с ним в институте вместе начинали музицировать. Сейчас он известен во всем мире. Работал в немецкой метал-группе «Rage». Теперь у него свой проект «Almanac». Живет в Германии. Когда приезжает в Минск, встречаемся, общаемся.

Лучше других знаю артистов, с которыми непосредственно работал или продолжаю работать. Допустим, с Аленой Свиридовой у меня хорошие дружеские отношения, у нее нет никакой звездности, высокомерия или еще каких-то других проявлений высокого музыкального статуса. Мы до сих пор с теплотой отзываемся друг о друге, поздравляем с праздниками. Когда бываю в Москве, приезжаю в гости к Алене.

Алена Свиридова заплетает косичку Виктору Наумику.

 

Много лет сотрудничаю с заслуженной артисткой Республики Беларусь Ириной Дорофеевой. О ней могу сказать только самое хорошее. В этом году участвовал в ее большом сольном концерте, который состоялся 7 марта во Дворце Республики в сопровождении Президентского оркестра. Ирина, как всегда, отлично выступила, мне понравилось буквально все — начиная от выставленного света и дымовых эффектов и заканчивая игрой оркестра и мастерством танцоров. Все было очень профессионально. Кто не видел, можете найти в YouTube этот концерт по запросу Ирина Дорофеева «Все начинается с любви».

— Говорят, что некоторые артисты даже не знают имен своих музыкантов. Вам в этом плане повезло?

— Думаю, что бывает всякое. Там, где музыкантов меняют, как перчатки, трудно всех запомнить. Но это точно не про меня и артистов, которые меня окружают. Например, Алена Свиридова всех знает поименно и отношения в коллективе замечательные.

С Аленой Свиридовой.

 

— Жизнь музыканта, работающего в творческом коллективе популярной звезды, она какая — постоянные разъезды, перелеты, сменяющиеся гостиницы, концертные площадки, толпы фанатов?

— Почти так и есть. Когда выступаем на каком-нибудь празднике города или сборном мероприятии на большом стадионе, то достаточно много поклонников хочет взять автограф, сфотографироваться. Гораздо меньше внимания на закрытых мероприятиях, типа корпоративов или дней рождения. Там нет такого большого количества людей.

На самом деле приятно работать с хорошими артистами, звездами эстрады, получаешь удовольствие. Пожалуй, единственный минус в том, что очень сильно изматывает дорога. Физически это все выдержать тяжело.

С Артуром Беркутом, бывшим солистом группы «Ария».

 

— Никогда не хотелось сделать сольную карьеру, стать эдаким Виктором Зинчуком или Валерием Дидюлей? Не посещали мысли, что вся слава, все внимание достаются, как правило, главному артисту, а музыкантов мало кто узнает?

— У меня накопилось достаточно много собственного музыкального материала, но пока это не сформировалось в авторский альбом. Я не очень амбициозный человек. Мне комфортней быть рядом со звездой, нежели выступать на первых ролях. Многим артистам я писал сольные гитарные партии. К примеру, после распада группы «Чай вдвоем», сотрудничал с Денисом Клявером. Изначально он планировал выпустить англоязычный альбом, но потом перезаписал некоторые песни на русском языке, сделал новые аранжировки. Работал я и со Стасом Костюшкиным. Хорошие ребята, молодцы, сольная карьера сложилась и у одного, и у другого. 

С Денисом Клявером.

 

— Вы играли в группе Андрея Хлестова «Hlest-off», которой не удалось получить широкую известность. В чем причина?

— Трудно сказать. Андрей не проявлял большого рвения как-то раскрутить на большую аудиторию свою группу. Забот у него в личной жизни было много. Да и мне по определенным причинам не хотелось работать в коллективе. Скажем так, наши взгляды на творчество разошлись в какой-то момент.

С группой «Hlest-off» и Виктором Смольским.

 

— В вашей творческой биографии есть участие в группе «Последние деньги».

— Да, было дело. С 2003 по 2004 годы в Гродно у нас была кавер-группа «Последние деньги». Мы были достаточно популярными. Люди приезжали из Минска, Молодечно, других городов, чтобы послушать нас. Выступали даже на улице, собирали по 200-300 человек, просто прохожих. О нас писали в гродненских газетах.

2003 год. Гродно. Группа «Последние деньги».

 

— Раньше с рокерами ассоциировали «cекс, наркотики и рок-н-ролл». Вас это не коснулось?

— К сожалению, проблема чрезмерного употребления алкоголя часто разрушает музыкальные коллективы. Что касается лично меня, никогда не курил, не пробовал наркотики и никому не советую, выпиваю очень умеренно, нет у меня татуировок, пирсинга, в ушах не торчат серьги. Друзья даже подшучивают надо мной, мол, Витя, ну какой ты рокер, если у тебя, кроме длинных волос, больше нет никаких рокерских атрибутов.

— Как вы оказались в «Песнярах» Леонида Борткевича? Что для вас вообще значит это легендарное название?

— Меня еще при жизни Владимира Мулявина приглашали в ансамбль. В 1998 году случился первый серьезный его раскол, после которого появились два коллектива — «Песняры» и «Белорусские песняры». Мулявин стал набирать новый состав. Но я тогда был увлечен рок-музыкой и работал в Польше. В общем, отказался от предложения. Приехал из Америки Леонид Борткевич, присоединился потом Анатолий Кашепаров — те солисты, которые стояли у истоков «Песняров». В 2003 году «Песняры» под управлением Леонида Борткевича откололись от Белорусского государственного ансамбля «Песняры» и отправились в сольное плавание. Коллектив существует по сей день, даже невзирая на то, что в прошлом году на 72-м году жизни нас покинул руководитель ­ансамбля Леонид Борткевич. Сейчас солистом является Вадим Косенко, который работал в свое время с Мулявиным. Гастролируем не часто. Иногда к нам присоединяется Анатолий Кашепаров, он еще и сольно выступает.

Как попал в ансамбль? Я часто работал в студии известного белорусского композитора Олега Молчана. К сожалению, его уже нет с нами.  Он был моим хорошим другом и как-то позвал на репетицию «Песняров». Я выучил программу, и Леонид Леонидович сказал, что все в порядке, поедешь с нами на гастроли. Это был конец 2008 года, и вот уже 13 лет я в коллективе. «Песняры» для меня — это легендарная группа, глыба не только белорусской и советской музыки, но и в какой-то степени мировой.

«Песняры» под управлением Леонида Борткевича.

 

— Сейчас гастролируют несколько составов «Песняров». Такая путаница вводит в заблуждение слушателей. Есть ли какой-то выход из ситуации или все всех устраивает? Люди слышат одни и те же песни, а артисты зарабатывают на известном музыкальном бренде.

— Это долгая тема, но если коротко, то после смерти Мулявина в 2003 году многие думали, что Леонид Борткевич будет возглавлять коллектив и продолжать его дело. Но Борткевича не назначали руководителем ансамбля. Он уволился из филармонии вместе с другими музыкантами, зарегистрировал товарный знак «Песняры» в Москве, и началась новая эпоха старой группы. В белорусском государственном ансамбле «Песняры» сейчас работает молодежь. Ребята хорошие, профессиональные музыканты. Они продолжает дело и традиции великого коллектива. Правда, никто из них не работал ни с Мулявиным, ни с Борткевичем. Пусть они не обижаются, но это не совсем те «Песняры», которых мы знаем и любим.

Был еще один состав, который в основном гастролировал по Украине. В ансамбле играли музыканты, ранее работавшие с Владимиром Мулявиным. Но у них не было такого яркого фронтмена, как Леонид Борткевич или Анатолий Кашепаров.

Я думаю, что объединить несколько ансамблей «Песняров» в один уже нельзя. Это нужно было делать намного ранее. Сейчас, словно дети лейтенанта Шмидта, коллективы разбрелись, кто куда.

С Анатолием Кашепаровым.

 

— Вы сотрудничаете с представителями как рок-сцены, так и эстрады. Для гитариста между ними есть принципиальная разница?

— Конечно, есть. С попсовиками часто приходилось играть под фонограмму. Бывает, что артист хочет петь живьем, но оборудование на местах не позволяет это сделать. Телесъемки практически всегда записываются под плюс. Есть, правда, исключения. С Аленой Свиридовой как-то участвовали в премии MTV в Санкт-Петербурге, пели и играли живьем в прямом эфире.

Работая с рокерами, ты должен выглядеть по-рокерски: распустить волосы, надеть соответствующую одежду и т.д. В группах довольно пристальное внимание зрители обращают не только на вокалистов, но и на музыкантов. А когда на сцене выступает поп-звезда, ты, как правило, стоишь сзади, играешь, и все внимание адресовано главному артисту. Что касается Ирины Дорофеевой, то ее трудно назвать попсовой певицей. У нее довольно разнообразный репертуар, в котором есть не только попсовые песни, но и фольклор, арт-рок и другие стили.

С Игорем Лученком и «Песнярами».

 

— Какие воспоминания у вас о волковысском роке?

— У меня в Волковыске много друзей, и в том числе музыкантов. Пересекались вместе в клубах, на танцплощадках, репетировали, джемовали. В далекие 70-80-е годы на Волковыщине было много хороших музыкальных коллективов, которые играли рок-музыку. Славился талантами Красносельский, где запомнились группы «Дебют» и «Стремление». Практически в каждой школе были свои ансамбли. ВИА были очень популярны и уважаемы. Хорошее было время.

Добрые слова хочу сказать в адрес приятелей-музыкантов Владимира Собко, Олега Якубчика, Сергея Лабунского, Юрия Чуравского, Валентина Землякова. На должном уровне группы «Raznye» и «Свободный стиль». Дружу с ребятами из группы «Санузел», но, к сожалению, редко встречаемся. В коллективе играют два брата Поликши. Это сыновья Дмитрия Поликши, чья группа, выступавшая в 70-х годах на танцплощадках Волковыска, повлияла на мое музыкальное становление. Будучи школьником, я ходил на их выступления, просил разрешения поиграть на гитаре. Они репетировали в актовом зале завода литейного оборудования, я был там частым гостем. Впоследствии некоторые песни из их репертуара я играл уже со своими музыкантами.

В группе Дмитрия Поликши пел Виктор Сикачев, обладавший прекрасным голосом, которого я «сватал» в «Песняры». Он подошел бы коллективу на сто процентов. Но что-то у него не сложилось.

С Сергеем Лабунским, солистом групп «Raznye» и «Свободный стиль».

 

— В Волковыске ежегодно проводится музыкальный фестиваль инструментальной музыки «Sound Live». Ваше отношение к этому проекту?

— Считаю, чем больше живой музыки, тем лучше. У музыкантов есть возможность лишний раз друг с другом встретиться, пообщаться, обменяться творческим опытом. Люди могут послушать как авторские песни, так и каверы известных композиций, потанцевать, повеселиться. Этого как раз не хватает в наше время.

— Какие у вас воспоминания о Волковыщине, есть ли ностальгия по родным местам?

— Здесь прошло мое детство, становление как музыканта. К сожалению, мама и папа уже умерли, остался только брат. Но есть много друзей, тех, кто меня знает. Это не только люди творческих профессий. Когда приезжаю в Волковыск, собираемся у кого-нибудь дома, слушаем хорошую музыку, общаемся, летом можем на рыбалку съездить. С нами всегда гитара, поем песни и с ностальгией погружаемся в воспоминания.

— Дети пошли по вашим стопам?

— К сожалению, нет. Хотя младший сын, которому 22 года, на компьютере пишет различные биты, пробует себя ди-джеем. Когда учился в школе, пытался петь, но инструментами не владеет.

— О чем мечтаете?

— О хорошей крепкой семье и быть здоровым. Все остальное второстепенно.

— Через два года у вас большой юбилей. Каким вы его видите? Может, организуете творческий вечер?

— Загадывать наперед сейчас дело неблагодарное. Мы живем в такое время, когда не знаем, что будет завтра или на следующей неделе, а уж тем более через два года. Если Бог даст здоровье, может, организуем что-нибудь не только в Минске, но и в Волковыске. Соберем друзей-музыкантов всех поколений и устроим хороший вечер.