Только по счастливой и необъяснимой случайности этого не произошло. Тем не менее, каждый здешний житель знает про тот трагический день, когда решилось быть или не быть деревне. Быть или не быть им всем, тогда и ныне  здесь живущим.

Наследие

Время возникновения деревни точно не известно, вероятнее всего, первые дворы на этом месте возникли не позже 17 века. Согласно устным источникам, передаваемым из поколения в поколение, вначале на этом месте существовали два маленьких населенных пункта — Архимовичи и Матевичи. Эти земли облюбовал богатый пан Бронц и между деревушками построил свою усадьбу. Был он известным любителем лошадей, поэтому вскоре рядом с панским домом появилось много конюшен с чистокровными лошадьми, а на работу были приняты многочисленные конюхи. И стали все звать усадьбу Конюхи. Чуть позже название обеих деревень ушло в небытие, и возникла одна, с тем же названием, что и усадьба.

Впервые в архивах местечко Конюхи упоминается в связи с именем Яна Сципиона, представителя знатного рода ВКЛ, который вместе с женой Терезой в 1735 году построил здесь монастырь доминиканцев, закрытый российскими властями в 1832 году. Само поместье в то время принадлежало военному деятелю Речи Посполитой Михаилу Грабоскому, генерал-лейтенанту литовских войск. Кстати, его сын Ян Павел Грабовский был в свое время волковысским старостой.

Современные Конюхи относятся к Подоросскому сельсовету и входят в разряд так называемых умирающих деревень. Несмотря на то, что здесь, по мнению сельчан, имеется три района — хутора, деревня и городок. В каждом почти неприметно все еще течет размеренное бытие со своими радостями и горестями, надеждами и разочарованиями, проводами и ожиданиями. Но численность населения идет на убыль — молодые уезжают в город за неимением работы и 30-километровой отдаленностью деревни от города. Об этом с сожалением говорят местные жители: «Когда у нас было отдельное хозяйство, жизнь кипела, а теперь нет молодежи, поэтому закрыты и сад, и школа, и контора, и столовая…». Также об этом свидетельствуют цифры — в 1985 году здесь проживало 572 человека, в 2005 — 497, сегодня проживает 338 человек. Хотя лучшее место для жизни представить сложно — лес рядом, рыбное озеро, речка Зельвянка. При желании можно провести в дома природный газ и обзавестись прочими городскими удобствами. А воздух здесь такой чистый, что с непривычки даже голова закружится. 

Сегодня только рассказы местных жителей могут вернуть нас в то прекрасное время, когда Конюхи были многочисленной и процветающей деревней. И в то, страшное военное, о котором ни говорить, ни вспоминать не хочется. Но забыть про которое невозможно. Да и нельзя.

Память в камне. Никто по-настоящему не умирает, пока о нем помнят.

Убили немца. Случилось это в начале лета 1942 года. Что произошло в тот день, точно никто не знает. Говорят, что фашисты приказали местному учителю сообщить «лесным» бойцам о том, что он подарит им велосипед. Вещь нужная, конечно, и несколько партизан отправились за подарком. Там их уже поджидали немцы. Завязалась перестрелка, в которой один из оккупантов был убит. Партизаны ушли, а в деревню прибыл отряд карателей. Всех сельчан, за исключением немногих, успевших убежать в лес, пригнали на кладбище. Поставили на колени и объявили, что все они будут расстреляны, а деревня сожжена. Уже нацелили автоматы, но тут подъехала большая черная машина, из которой выскочила молодая немка и что-то крикнула по-своему. Немцы опустили оружие. Людям объявили на ломаном русском, что новая власть — немецкая, справедливая. А посему нарушаться ранее установленные законы не будут. Так как один из них гласит, что за одного убитого немца казни предаются десять жителей, то так и будет. И велели выйти вперед десяти молодым и сильным мужчинам. Список их фамилий привезла та самая немка, остановившая массовую казнь жителей Конюхов.  Несчастных затолкали в машину и увезли в город.

Спустя неделю, избитых и исхудавших, в наручниках, их привезли на местное кладбище. Снова собрали все население деревни и заставили копать могилу для своих сыновей, мужей, братьев. Автоматная очередь — и тела упали в яму. Судя по долго еще шевелившейся земле на месте погребения, не все умерли сразу.

Больше недели немцы не разрешали подходить к страшной могиле, выставляя там круглосуточное дежурство.

В 1943 году на этом месте был установлен камень, а в 1975-м — гранитный памятник с именами невинных жертв фашизма. Их там значится одиннадцать, потому что здесь же захоронили останки мирного жителя соседней деревни, тоже убитого фашистами. 

Могила, где похоронен отец Клавдии Васильевны Овсейчик, расположена недалеко от ее дома. Но за семьдесят с лишним лет она сюда находила столько километров, что «могла бы полмира обойти».

Первыми воспоминаниями маленькой Клавы являются рассказы мамы о том, как неожиданно громко заплакала месячная дочка у нее на руках еще до первых выстрелов — «знало дитя, что папку убивают». Видела подрастающая девочка блеклую отцовскую фотографию, ходила на место его захоронения со взрослыми. Но всегда, видя зашедшего в дом мужчину, спрашивала у мамы, не ее ли это папа. Долгое время не могла поверить в то, что его нет. Не хотела.

Потом, повзрослев, смирилась с сиротством. Тем более, что не одна она из местных детей приходила к камню, чтобы поделиться радостями и печалями с папой.

— Мама так больше и не вышла замуж. С папой они прожили неполный год. А без отцов росли многие мои сверстники — всех сиротами сделала война. Я не знала, что такое отцовская любовь, но чувствовала, как мне ее не хватало. Дети, у кого были отцы, другими выглядели — защищенными, — грустно говорит женщина.

Судьба Клавдии Васильевны сложилась хорошо. Муж любимый, дети желанные, многолетняя работа животноводом в родном хозяйстве, которая нравилась. За которую ценили. Заботы настоящего притупляли и даже стирали боль, оставленную проклятой войной. Но редкий день не ходила женщина на могулу отца.

— Теперь одна я осталась из родственников захороненных здесь людей. Но могилка не забыта. Нет уже прежних времен, когда шли к ней пионеры с горнами и барабанами, нет митингов, где чтили память минутой молчания. Но есть память, и есть уход. Кроме меня, за могилкой ухаживают заведующая клубом с детками своими, приезжают работники Подоросского сельсовета… Да и любой человек, проходя мимо, остановится, задумается. А если увидит непорядок, то поправит.   

Детское лицо войны

Супруги Владимир Григорьевич и Екатерина Ивановна Гроздей говорят, что их сверстники никогда не играли в войну.

Когда «пришел немец», семьи Володи и Кати жили на «хуторах», которые относились к Конюхам, но располагались поодаль и были раскиданы на лесных вырубках.

Отца маленького Володи в мае 41-го забрали на три месяца в резервную армию. Оттуда сразу на фронт. Домой он больше не вернулся. Никто так и не узнал, как он погиб и где похоронен. Мать осталась с четырьмя маленькими детьми. Единственному сыну в то время еще и пяти лет не было.

— Я остался единственным мужчиной. Хоть и маленьким был, но понимал, что теперь на меня должна лечь та работа, которую выполнял отец. Земли у нас тогда было много, жили только за счет собственного хозяйства. А еще конь сдох. Я по-детски связал это с фашистами, которые приходили к нам каждый день, а иногда и дважды на день, чтобы проверить хату на присутствие партизан. А еще, чтобы продукты питания забрать, — вспоминает Владимир Григорьевич.

По его детским воспоминаниям, партизан у них было много, по три-пять на каждом хуторе. Они практически считались членами семьи — приходили, уходили, помогали по хозяйству одиноким женщинам, харчевались в семьях, спали в сараях… Для этого в хозяйстве были обычно приспособлены гумна, из которых невидимые ходы вели прямо в лес. Немцы проверяли все тщательно, но хитрость местных разгадать так и не смогли.

— И теперь в глазах стоит каждая проверка нашего дома. Сценарий был практически одинаков. Приближение к дому немцев мама то ли нутром чувствовала, то ли как-то еще узнавала. Нас четверых она сразу сажала на кровать и приказывала молчать и не двигаться. А сама встречала ненавистных гостей в сенях. Помню, как мне было страшно, когда они ее толкали в погреб. Она там каждый уголок освещала, а они сверху наблюдали. Помню постоянный страх, что мама из погреба больше не выйдет. Потом немец подходил к нам с сестрами, хватал за руку, ногу или за что попадет и отбрасывал, как котят. Швырял, не глядя куда. Поэтому мы часто ходили с разбитыми носами и вечными синяками, — Владимир Григорьевич говорит о том, что крепко врезалось в детскую память. И текут по щекам скупые мужские слезы.

Его жена моложе на пять лет. Поэтому войну помнит только по рассказам мамы, которая чаще всего вспоминает самый трагический день в истории деревни. Тот, описанный мною в начале… Сама Катя помнит, как пришел папа с фронта. Орехов принес и несколько конфет. Это была большая радость. Но недолгая — вскоре умер от туберкулеза.

Война долго еще не отпускала людей, напоминая о себе ранами, разрухой, полуголодным бытом, сверх всяких пределов тяжелой работой на колхозных полях и фермах, в собственном нехитром хозяйстве.  А потом все нормализовалось, люди полной грудью вдохнули мирной счастливой сытой жизни. Развивалась деревня — школа, контора, детский сад, столовая построились. Появился новый район, именуемый городком, в котором селились в основном молодые семьи.

— Никогда бы не поверили, что наша деревня попадет в разряд умирающих. Думали, что дети здесь жить будут, внуки-правнуки. Но не судьба, — вздыхают супруги Гроздей. Хотя в глубине души у них таится надежда, что все еще может поменяться. И кто-нибудь из их потомков продолжит их род здесь, откуда пошли их корни.

Владимир Григорьевич и Екатерина Ивановна Гроздей два года назад отметили золотую свадьбу. Они вырастили двух замечательных детей, сына и дочь. Имеют шестеро внуков и семеро правнуков. Все взрослые дети получили высшее образование, занимают хорошие должности. Но, по мнению родителей, главное, что они порядочные и уважаемые люди.

 Счастье есть

Молодая многодетная семья Жмайликов из Конюхов уверена, что счастье — это мирное небо над головой и большая дружная семья.

Светлана и Олег едва ли не единственная оставшаяся в Конюхах молодая семья. Света родилась здесь и выросла, так же как ее мама, бабушка, прабабушка и так далее. Все корни здесь. Олег из соседней деревни Севашки. Познакомились молодые люди в Гродно, большая любовь закончилась счастливым браком. Теперь молодые супруги воспитывают троих детей. Дочери Маша и Настя — совсем взрослые барышни, умные и красивые. Старшая среднюю школу оканчивает, младшая на год моложе. Сын Дима учится в третьем классе.

Сложно пересчитать всю живность, которая содержится на подворье этой дружной семьи. Еще сложнее представить, сколько сил надо, чтобы ухаживать за всем этим хозяйством. Одновременно содержать в образцовом порядке дом и двор. А им все нипочем. Говорят в один голос, мол, если обязанности правильно распределить, то «сколько тут той работы». И шутят, что на отдых больше времени остается.

Как многодетная семья, Жмайлики получили квартиру в городе, но переезжать туда не хотят. Олег работает механизатором в ГСУП «Подороск», любит свое дело, грамотно и с удовольствием им занимается и на другой работе себя представлять не желает. Светлана — полная хозяйка в местном клубе: в одном лице и заведующая, и специалист, и уборщица. Надеется молодая женщина, что может еще все поменяться и станет их деревня как прежде — многолюдной, шумной и процветающей. А пока старается вносить культуру в «оставшиеся массы».    

Историю деревни в семье Жмайликов знают хорошо. В том числе и военную. Светлана с детьми тщательно следит за памятником невинным жертвам фашизма. Старается, чтобы дети знали, что такое война.

— Чтобы не повторить ошибки прошлого, его надо хорошо знать, — уверена она.

Самые-самые-самые

• Самый почтенный возраст у Нины Михайловны Михник, которой в конце прошлого года исполнилось 97 лет. Самой большой радостью для пожилой женщины является ее внучка Ирина Валерьевна Селивоник, которая с любовью и лаской ухаживает за старенькой бабушкой.
• Самым юным жителем Конюхов является Сонечка Новик, которая родилась 29 сентября прошлого года, сделав свою маму Анжелу Протасевич многодетной.
• Самой активной семьей, несомненно, можно считать семью Олега и Светланы Жмайликов. В Подоросском сельсовете отмечают, что редкое мероприятие проходит без их участия. Одновременно Жмайлики являются и самой трудолюбивой семьей — держат большое хозяйство и являются лидерами по сдаче молока.
• Но все-таки самое большое подсобное хозяйство у пенсионеров Михаила Астаповича и Валентины Александровны Романец, у которых содержится две коровы, свинья и множество разнообразной птицы. Хозяин — бывший механизатор. Хозяйка всю жизнь проработала животноводом.
• Самыми красивыми дворами можно назвать приусадебные участки Ольги Евгеньевны и Анатолия Иосифовича Пашко, а также Марины Викторовны и Георгия Николаевича Дубровских.
• Денис и Наталья Красовские — самая молодая семья в деревне. Воспитывают двоих замечательных детей.
• Самый продолжительный трудовой стаж в сельском хозяйстве за плечами Сергея Лукьяновича Козела, Ольги Михайловны Гроздей и Марии Михайловны Ковалюк.