Необычное обычное местечко

Эта деревня давно привлекала меня своим названием. Шамбалин. Или Шамбялин. Или Шамбелин. Или Шамбалино… Интересно, но люди называют это местечко всеми вышеперечисленными именами. А еще интереснее, что о происхождении названия деревни никто никогда не слышал. И не мог связать ну буквально ни с чем. Разве что с возможной фамилией его первого владельца, которую тоже никто не знает. Было, правда, высказано выходцем из этих мест интересное предположение, которое связывало деревню с самым желанным для посвященных местом в этом мире под названием Шамбала — мифическая страна в Тибете, попасть куда могут лишь те, чьи сердца девственно чисты. Существует мнение, что Шамбала представляет собой полное единения человека с Создателем. Конечно, эта теория происхождения названия деревни не может претендовать на истину, ибо она связана с восточными религиями, а в деревне Шамбалин (я буду ее называть так) от начала ее основания жили и живут католики. Люди очень достойные, но ничего не знающие, или знающие не много о той самой мистической Шамбале, которую много веков ищут целые экспедиции ученых из разных стран мира. Хотя в плане единения с Создателем Шамбалин, на мой взгляд, может конкурировать с Шамбалой.

Находится деревня Шамбалин в Подоросском сельсовете, от районного центра ее отделяют 24 километра. Согласно исторической справке, первое упоминание о деревне относится к 1897 году, тогда это место представляло собой окраину Волковысского повета Гродненской губернии. Было в то время здесь всего пять дворов и проживало 47 человек.

— Основала это место польская шляхта. Сначала одна шляхетская семья переехала, а потом еще несколько, в основном, родственники. Но фамилии у них были разные, — примерно так описывали образование деревни выходцы из этого местечка.

И это, по всей вероятности, правда. Хотя бы потому, что за всю историю деревни здесь не жили люди другой национальности. Только поляки, причем зажиточные. И представителей других вероисповеданий здесь не было. Только католики. Сюда в разное время приезжали семьи из исконных польских земель, чтобы навсегда поселиться в этом месте. С учетом всего этого, вполне возможно, что название деревни произошло от слова шамбелян, придворного звания в Речи Посполитой (в XVII веке), соответствующего камергеру.

Несмотря на изначальную необычность местечка, его дальнейшая судьба сродни другим сельским населенным пунктам Волковыщины. Было оно оккупировано и вой­сками кайзеровской Германии, и польскими войсками, и немецко-фашистскими. Во время Великой Отечественной войны, когда немецкие войска отступали, деревня была сожжена. К счастью, из людей в огне никто не погиб. За непродолжительное время дома были построены заново. Сельчане помогали друг другу, как самым близким родственникам. А впрочем, в этом населенном пункте все немногочисленные семьи были связаны между собой родственными узами. Если не прямыми, то косвенными. Поэтому, вероятно, не припомнят ни старожилы, ни их дети, ни наяву, ни по рассказам, что соседи за что-то ссорились, что кто-то увел у односельчанина мужа или жену, что кого-то не пригласили на свадьбу, крестины или проводы. Не было в Шамбалине ни разводов, ни оговоров, ни краж, ни сплетен. Не было вражды. Люди вместе веселились, вместе горевали, вместе сажали картошку и вместе докопки на краю деревни отмечали. Никто никому не завидовал. Никто никому не желал зла.

Деревня никогда не была большой. Во время расцвета, в 1970 году, здесь проживало 92 человека. А в 2000-м — уже только 26. Дома остались прежними. Лишь опустели. Но это не значит, что стали бесхозными. Дети тех, кто ушел в мир иной, не оставляют малую свою родину. Потому выглядит деревенька очень даже ухоженной.

Люди, которые находятся здесь постоянно, и те, кто приезжает на лето, не выживают, а живут. Они не мыслят свою жизнь без этого уголка, который для них самый лучший на земле. Который для них и есть Шамбала. Не мистическая, а настоящая.

Здесь пуповина зарыта

В центре Шамбалина стоит интересный дом. Он чист и светел, потому что любим. Каким-то незримым образом этот факт сразу бросился в глаза, еще до того, как я заметила в огороде мужчину и женщину. Он вскапывал землю. Она хлопотала возле цветника. Разговорились.

Анна Антоновна Литвинова, в девичестве Радивановская, родилась в этой деревне, провела здесь самые счастливые годы своей жизни. Сейчас, став пенсионеркой, потеряв недавно родителей, она по-прежнему здесь. Летом, можно сказать, живет постоянно. Да и зимой раз в неделю точно приезжает. Говорит, что это даже не ностальгия. Это неразрывная связь с этим местом, это физическая тяга. Только здесь, в этом доме, она счастлива совершенно:

— Вхожу во двор, и сразу возникает радостная мысль: я дома. В народе говорят, где зарыта пуповина, туда и будет тянуть все время. Моя зарыта здесь. Так же тянет сюда и моего младшего брата Антона, названного в честь папы. Никто не приезжал и не приезжает в родительский дом так часто, как мы. Здесь небо голубее и трава зеленее. Не знаю почему, но это так. Когда выхожу из машины и приближаюсь к калитке, начинаю петь. Муж спрашивает, мол, неужели тебе и правда здесь так хорошо. А я отвечаю, что он даже не представляет, насколько. Он поддерживает меня в желании бывать в родительском доме. И сам любит это место, как родное, хотя родился и вырос в Волковыске.

Немного об этом счастливом доме и его прежних хозяевах. Братья Радивановские, Антон и Иван, решили строить для себя не два отдельных дома, а один, как в народе говорят, на два конца. Потому, что были очень дружны. И потому, что в жены взяли родных сестер. Антон женился на Кристине Корчинской, а Иван — на Софье Корчинской.

Из районной газеты "Знамя Октября"

— Мои бабушка Марыся и дедушка Франек по материнской линии приехали в наши края из настоящей Польши, из поселка Кшинно, в 1938 году. В то время это была молодая семья с одним ребенком — моей тетей Софьей. Здесь у них родилось еще шестеро детей, среди которых моя мама — Кристина. Вот этих двух девушек, Кристину и Софью, взяли в жены братья Радивановские, мои папа и дядя. Общее жилье семьи обоих братьев построили оригинальное. Здесь все расположено параллельно: одна широкая дорожка ведет на порог, где рядом размещены две двери. По обе стороны этой дорожки стоят одинаковые резные скамейки. Напротив одна другой размещены летние кухни. И все так, одна сторона почти зеркально отражает другую. Мои родители умерли недавно, позже своих родных брата и сестры. Когда деревня опустела, в том числе и вторая часть дома, мы решили поставить заборы для безопасности родителей. Мама тогда заплакала от горя, она кощунством посчитала отгородиться, хоть и частично, от родных людей. Хоть этих людей уже и в живых не было. Вот такая большая и дружная у нас родня. Вся. Братья-сестры отца, братья-сестры мамы, другие родственники, — рассказала Анна Антоновна.

Большую родню имели почти все семьи в Шамбалине. Рядом с Радивановскими, например, построили дома семьи двух сестер Антона и Ивана — Тересы Яворской и Ядвиги Буяк. Не без помощи братьев, конечно. А Иван Лукашейко, родной брат Станиславы Янечек, был женат на третьей сестре Корчинских — Анне. Еще в одном из домов жила Ирина Кусь, родная сестра Станиславы Янечек. А значит, тоже родня. Вот такими нитями, где-то потолще, а где-то потоньше, связана вся деревня. Близкие люди. Родные.

Дочь Антона Радивановского вспомнила свои школьные годы. В деревне была только начальная школа. А потом вся местная детвора училась в Лапеницкой школе. Дорога не близкая, но время летело незаметно. Казалось, только что из дома вышли, а уже в классе.

— На мои школьные годы как раз пришелся расцвет деревни. Было много детей. И молодежи. Весело было. Там, за деревней, у нас находились торфяники. На месте добычи торфа появилась речка, которую мы называли «багна». Там рыбачили, купались, плавали на лодочках, зимой катались на коньках. За деревней для нас, ребят, взрослые соорудили целый спортивный комплекс. Я любила играть в футбол с мальчишками, была, как правило, вратарем. В нашей школе часто показывали кино. Мы смотрели на экран с замиранием сердца. Помню, перед фильмом «Судьба человека» показывали, как обычно, несколько документальных эпизодов, как правило, военных. Тишина в зале, все смотрят внимательно на экран. А тут голос нашей девочки по фамилии Пархута раздается: «Тато, глядите, мой татка идет!». Вот так увидела девочка отца на экране среди солдат.

По словам Анны, ни в одной деревне не было столько передовиков, как у них. В каждом доме жил либо механизатор, либо водитель. И все — отличные работники. Это постоянно отмечали на фестивалях, которые каждое лето проходили где-нибудь на лесной опушке.

— Взрослые брали детей, и на автобусе ехали к назначенному месту. Было очень весело. Помню вкусное мороженое и красивые песни. И имена наших отцов, дядей, соседей, которые звучали со сцены. Их хвалили, награждали. А мы, их сыновья и дочери, были переполнены гордостью, — вспомнила Анна Антоновна.

Невозможно не рассказать еще про одно ее воспоминание о событии, которое до слез тронуло в свое время всех жителей деревни Шамбалин:

— К моей бабушке Марии Корчинской приехала ее сестра Анастасия из Польши. Они не виделись больше пятидесяти лет. Встретились на дороге, обнялись. Заплакали. Трогали друг дружку, как будто не верили, что это не сон, а явь. Как они были похожи! Несмотря на то, что баба Настя с прической, вся модная и западная такая… А потом, за обедом, спрашивала польская бабка у белорусской, мол, почему не приехала назад, на родину. И семью свою не перевезла в Польшу. Мол, слышали же, что там лучше жить, что там никто белье вручную не стирает и огород не полет. А моя бабушка Марыся ответила, что нет лучше места, чем ее родина. А это теперь — Беларусь. И что она ни детям, ни внукам, ни правнукам не пожелает поменять ее ни на какую другую страну… Несмотря на эту небольшую перепалку, сестры не могли натешиться друг дружкой.

Анна Антоновна истинная внучка своей бабушки. Она всем сердцем любит Беларусь и считает, что человек может быть счастлив лишь там, где родился. Где, как говорят в народе, закопана его пуповина.

Последние жители

— Никогда не думала, что буду Шамбалин охранять, — сразу после приветствия сказала пожилая симпатичная женщина, проживающая в одном из последних домов. Это Станислава Антоновна Янечек, в девичестве Лукашейко. Родилась она недалеко отсюда, на хуторе около деревни Дашковичи. Помнит день, когда впервые увидела мужа. Она пасла овец на лугу, а молодой симпатичный парень подошел и сказал, что в этом месте пасти животных запрещено. А потом имя девушки спросил. Оказались тезками. Его звали Станислав. Это было в 1960 году. В этом же году сестра Станиславы выходила замуж за парня из Шамбалина. Естественно, на свадьбе и Станислав гулял. Сблизились парень с девушкой, полюбили друг друга. Он ушел в армию, она верно ждала его три года. А в 1963 году стала его женой и жительницей этой деревни.

Стась и Стася поселились в доме родителей мужа. Точнее, в доме его матери. Отец Станислава геройски погиб на войне. А Станислава была из многодетной семьи, где, кроме нее, росло еще шестеро детей. Она очень хотела учиться, но родители не могли себе позволить дать дочери образование. Девочка поплакала-поплакала, да и пошла учиться на портниху.

— У нас в деревне много было Станиславов. Помню, ­
8 мая, на день Станислава, в моем доме шесть Станиславов и Станислав собралось. Отмечали вместе. Веселились…

За беседой я не услышала, как скрипнула дверь, и в дом вошел не старый еще мужчина. Это оказался второй постоянный житель Шамбалина — Эдвард Лаховский.

— Мой сосед. Что бы без него я делала, не представляю, — сказала бабушка Стася. — Он и воды мне принесет, и дров. И каждое утро поинтересуется, все ли у меня в порядке. Эдик, достань из шкафа покрывало, которое я в подарок для внучки вышила, — обратилась она по-семейному к соседу. Что ж тут сказать — эти двое стали почти семьей.

Бабушка Стася заметно обрадовалась соседу. Единственному. Она ему всегда рада. Потому что он добрый, трудолюбивый, ему небезразлична судьба таких вот старушек, которые по возрасту годятся ему в матери. Несмотря на то, что у Станиславы Антоновны замечательный внук Роман Павлович, который живет и работает в Субочах и навещает бабушку чуть ли не три раза в неделю, привозит ей лекарства и разные вкусности, она чувствовала бы себя без Эдика одинокой. Вот сейчас время огород сажать. А у Эдика мотоблок есть. Подготовить огород для соседки, помочь посадить — дело для него привычное. И для бабушки Стаси. И для бабушки Тересы. Знает мужчина, что не могут они жить без работы на земле. Поэтому облегчает им работу всеми доступными способами. Вот такие дружные эти трое последних жителей Шамбалина.

Трое, потому что Станислава Антоновна и Эдвард Станиславович ждут не дождутся еще одну постоянную жительницу Шамбалина, свою ближайшую соседку Тересу Михайловну Яворскую, которая скоро должна приехать в родной дом. На зиму женщину забрал к себе в город сын. К слову, детей шамбалинские родители умели воспитывать. Какой дом ни возьми, везде выросли достойные люди, которыми родители могут лишь гордиться. И даже из внуков-правнуков ни один не пошел, как говорят, по кривой дорожке.

Было и есть у жителей Шамбалина еще одно отличительное качество — вера в Бога у них крепкая, настоящая, безоглядная. Религия на протяжении столетий объединяла шамбалинцев, делая их одной семьей.

— Костела в нашей деревне никогда не было. Но службы были ежемесячно. Двадцать три года приезжал ксендз и отправлял имшу в доме Теси (Тересы Яворской). Нашу маленькую деревеньку навещали два бискупа — Александр Кашкевич и Казимир Великоселец. Освящали дома наши, правили службы, спавядали. Это их местный ксендз приглашал из-за нас, из-за нашей веры и желания жить по-боски, — рассказали Станислава Антоновна и Эдвард Станиславович.

Сейчас ксендз тоже не забывает своих шамбалинских прихожан — приходит по первому их зову. И без зова приходит, просто так. Особенно перед большими религиозными праздниками, когда обязательны исповедь и причастие.

— Май наступит зараз. Приедет Тэся, будем маевы ружанец вместе говорить, — радуются бабушка Стася и Эдвард. Особенно бабушка Стася. Соскучилась она по соседке и подруге. Говорит, трое — это не двое. Трое — это уже компания.

В Евангелии от Матфея сказано: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».

Шамбалин и его жители произвели на меня неизгладимое впечатление. Тем, что здесь нашли то, что миллионы людей ищут в мистической Шамбале: красоту природы, радость бытия, полное единение с природой и… тайну единения с Создателем.