И служение, и призвание - Новости Волковыска и района, газета "Наш час"

Электронная подписка на газету Наш час

Пятница, 17 Июля 2015 00:00

И служение, и призвание

Живут в нашем городе люди, чьи имена как бы самим временем припечатаны к его исторической судьбе. Без них эта история была бы менее насыщена добром и человечностью.

 

Эту скромную, но суровую и непреклонную при отстаивании своих принципов женщину без сомнения знает если не весь город, то по крайней мере вся женская часть его населения. И даже некоторые мужчины, которые в свое время часами стояли под окнами роддома и старались встретиться с доктором, чтобы из ее уст услышать о состоянии здоровья роженицы-жены.

И это состояние, как правило, было нормальное, и роды проходили благополучно, потому что принимала их опытнейший в Волковыском районе врач-гинеколог Лилия Ивановна Кушнаренко, к чьим советам прислушивались даже выше стоящие коллеги и медицинские светила в Гродно.

Мы разговариваем с ней в удивительно просторной, без лишних вещей комнате. У одной стены — диванчик, небольшой столик и кресло, у другой — так называемая стенка, сквозь стекла которой видны книги. Все больше собрания сочинений. Ну еще телевизор на тумбочке. И все. На середине комнаты — хоть танцуй. По аскетичности обстановки чувствуется, что здесь человек властвует над бытом, а не наоборот.

Когда я спросил, есть ли у Лилии Ивановны дача, она только рассмеялась:

— Что Вы, какая дача?! Круглыми сутками — одна работа! А выходной день только для того, чтобы убраться в квартире и постирать. Наша работа — как на фронте. Отступать некуда, все берешь на себя.

И в таком режиме протекли все тридцать восемь лет, которые она отдала людям. Не медицине, не службе, а именно людям, а конкретно — женщинам, молодым и не очень, которые вынашивали новые жизни и с ее помощью дарили эти жизни миру, чтобы из него никогда не уходили детство и молодость.

Мы с Лилией Ивановной посчитали, скольким же мамам она помогла разродиться. Из примерно тысячи-полутора тысяч родов в год лично она принимала около трехсот. Помножим эту цифру на тридцать восемь и получим примерно 11 400. Вот сколько младенцев она приняла на свои крепкие руки, никогда не знавшие косы или лопаты, но тем не менее трудовые и творческие, потому что трудились на благо жизни и помогали ей твориться по воле Божьей.

Она начала трудовую биографию на той земле, на которой сейчас полыхает война. Окончила Донецкий мединститут и четыре года после него работала в Горловке.

— Сердце кровью обливается, когда смотрю вести по телевизору! — сокрушенно призналась она. — За что страдают неповинные люди?!

Ей там нравилось и жить, и работать. Там же сложилась и семья. Но вспоминались и снились родные края. Родной дом в Красном селе, где жила ее одинокая мать.

— Вот, где сейчас санаторий «Пралеска», в моем детстве был нетронутый уголок природы: мощные красавцы-дубы и медноствольные сосны гляделись в зеркало реки Россь, которая там делала поворот. Вот эта картинка меня и звала вернуться на Родину.

В 1966 году вернулась. Из добротно оснащенной современной больницы в Горловке попала почти в первобытные условия. Приспособленные под роддом помещение, тесные палаты, оборудования почти никакого. Авторитет надо было наживать снова. Но все понемногу образовалось. Постепенно пришло и уважение коллег, и народное признание. В 1982 году ее назначили главным акушером-гинекологом района.

А это значит — раз в неделю плановый прием рожениц на селе, но рожали все сельские мамы все равно в Волковыске, лишь женщины с осложнениями направлялись на так называемый третий уровень, то есть, в Гродно. Там говорили: «Ну уж если Кушнаренко женщину к нам присылает, то тут уже держи ухо востро — придется повозиться!»

Двадцать два года она проработала в той неказистой снаружи времянке, которую хорошо знают все волковычане, особенно женщины, и только в 1989 году родильное отделение районной больницы наконец-то вольготно разместилось в новом здании. Руководила этим переселением и размещением Лилия Ивановна:

— Мне дали проектную документацию листов на пятьдесят. Здание было рассчитано на 120 коек, а нам было нужно 60. Пришлось перекраивать и перестраивать внутренние помещения. Несколько вечеров я посвятила этим расчетам. Мы заняли первый, третий и четвертый этажи, а второй отдали детскому отделению.

В этом здании она проработала до 2002 года, добрый десяток лет уже находясь на пенсии, но, и оставив свою главную службу, не смогла остановиться и еще шесть лет прослужила людям в железнодорожной поликлинике.

Обычно журналисты спрашивают врачей о трудных случаях в их врачебной практике, когда кроме знаний и опыта потребовалась еще проявить и находчивость, и нравственные силы, и даже мужество. Не избег такого вопроса и я.

— Конечно, бывало такое, что и среди ночи экстренно вызывали на работу. Да и сама забывала об отдыхе. Бывало так, что придешь домой и не раздеваясь — в койку. Дома в семье — только и разговоры об очередном тяжелом случае. Спасали рожениц из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Как говорится, ни выходных, ни проходных. К сожалению, столько рожениц прошло через мои руки, что и фамилии забылись. Уж как я отговаривала сына, а потом и внучку, чтобы избрали себе другую профессию. Все напрасно! Их прямо как на аркане кто тянул в гинекологию!

Сын Вадим Олегович — врач женской консультации, невестка Ольга Валентиновна — заведующая родильным отделением, ее отец Валентин Иванович тоже всю жизнь отдал гинекологии. И более того, внучка Софья только окончила ординатуру и с 1 августа начинает работать акушером-гинекологом в Гродненской больнице. Между прочим, Кушнаренко всех возрастов имеют красные дипломы. Так что фамилия Кушнаренко по-прежнему продолжает звучать на самом высоком уровне районного здравоохранения.

А представители этой династии остаются высокими профессионалами в своей области медицины. Знания, опыт и христианское милосердие — вот что характерно для всех докторов с фамилией Кушнаренко. Женщины им доверяют, и не напрасно. Здесь можно говорить уже не только о служении людям, но и о призвании, которое определяет человеку Господь. И если человек послушается этого определения, тогда он будет счастлив.

С грустной признательностью вспоминает Лилия Ивановна священника Росской церкви отца Романа. Это был их семейный батюшка: венчал отца и мать, крестил саму Лилию Ивановну и отпевал ее мать. И всю службу Лилии Ивановны на своем поприще можно без всякого преувеличения тоже назвать христианской. Раньше ей свою веру афишировать было нельзя, сами знаете — почему, а теперь она открыто — прихожанка Никольской церкви.

В 1944 году ей было уже шесть лет, и она смутно помнит, как 14 июля с востока, со стороны леса наступали наши солдаты, как гремели над поселком взрывы, и мать тащила ее за руку по картофельному полю и, когда в небе ухало, заставляла падать в ботву. В этот день погиб ее отец, которого фашист прошил автоматной очередью, когда тот, крадучись, в разгар боя пробирался огородами домой.

А осенью на поле возле Красного Села расположился на отдых и ремонт авиационный полк, и все летчики и техники разместились в домах местных жителей. В их доме появились бравые постояльцы. Один из них запомнился Лилии Ивановне: пилот Яков Соснин. Он приносил ей шоколадки и надевал на нее свой летный комбинезон, и она, маленькая и худенькая, буквально тонула в нем. Смеясь он называл ее кенгуренком, а в его глазах стояла печаль. Потому что видел он в это время не тщедушную белорусскую девчурку, а свою ленинградскую дочку того же возраста, как и Лиля, потерявшую в блокадном городе мать и чудом вывезенную вместе с детским домом вглубь России. Эта девочка присылала отцу письма треугольником, где всегда была написана печатными буквами всего одна строчка примерно такого содержания: «Папа, я жива, я люблю тебя и жду». Разве такое можно забыть?

Лилия Ивановна живет теперь одна. Мужа досмотрела и похоронила семь лет назад. Семья сына живет отдельно в своем доме. Что же скрашивает ее одинокие дни? Телевизор, компьютер?

Ответ меня ошарашил и обрадовал. Не перевелось еще в Волковыске живучее племя книголюбов. Недаром мебельная стенка плотно уставлена книгами.

— Хотела выбросить Фолкнера, но стала читать и увлеклась. Перечитываю Чехова, Бунина, Набокова. В библиотеке беру по семь книг сразу. Очень люблю Людмилу Улицкую. Ее «Казус Кукоцкого» — это же про нас, врачей, очень увлекательно. Читаю, гуляю, навещаю семью сына, и они — меня. Словом, наслаждаюсь жизнью. Одного жаль — друзья уходят навсегда, а заменить их некем. В наши годы с кем-то подружиться — проблема. Собственный характер уже не такой открытый, как в молодости. Только вера в Господа помогает претерпевать все отрицательные моменты своего возраста. Слава Богу за все — и за скорбь, и за радость!

Но радости в жизни Лилии Ивановны Кушнаренко, конечно же, было больше, радости, которую дарили ей ее подопечные и новорожденные в течение тридцати восьми лет служения людям.

Георгий Киселев

Оперативные и актуальные новости Волковыска и района в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь по ссылке!


Правила использования материалов "Наш час" читайте здесь.

Прочитано 4222 раз Печать