Ее можно вспомнить. Как ужас, оставивший черную метку на судьбах многих наших соотечественников. Особенно ценны воспоминания тех людей, которые были свидетелями трагедии, для которых 26 апреля 1986 года стал переломным днем, разделившим жизнь на «до» и «после».

Есть в нашем районе деревня Матвеевцы. А в ней — так называемый квартал переселенцев из Чернобыльской зоны. Главная его улица носит название Хойникская. Потому что здесь живут пострадавшие от техногенной катастрофы на Чернобыльской АЭС. Беда заставила их сорваться с насиженных мест и уехать в неизвестность, чтобы начать новую жизнь. Они прижились здесь, гармонично влившись в ряды местных жителей. Более того, считают, что оказались счастливчиками, переехав именно сюда.

Приезд в хозяйство большого количества трудолюбивых людей, имеющих в основном сельскохозяйственные специальности, внес весомый вклад в его развитие. В том, что Матвеевцы стали центром перспективного хозяйства, огромная заслуга именно переселенцев из Чернобыльской зоны. А осознание того, что наш район одним из первых предложил помощь в спасении здоровья и жизни своих сограждан, вызывает гордость.

На родных полях

Людмила Антоновна и Александр Михайлович Федоровы вправе назвать себя модным нынче термином — «мы — люди мира». Хойникский район не первое место их проживания и не последнее. В нашем районе они прижились легко и быстро.

Познакомились Саша и Люда на родине парня, в России. Люда приехала туда на отработку. Любовь между парнем и девушкой возникла с первого взгляда, а свадьба состоялась спустя три дня. Они бы и остались жить в Тверской области, но Люда не могла привыкнуть к российской глубинке. Спустя какое-то время решились переехать на родину жены, в деревню Мархлевск Хойникского района, которая располагалась в 33 километрах от атомной станции. Чернобыль им совсем не мешал. Даже наоборот. Там было хорошее обеспечение, и сельчане часто ездили туда «отовариться». О радиации никто не слышал и не думал. И никаких неприятностей от рядом находящейся станции не ожидал.

Деревня встретила весну 1986 года, как обычно. В колхозе «Рассвет» полным ходом шла посевная, на которой были заняты практически все мужчины. В том числе и молодой, но известный своим трудолюбием и ответственностью механизатор Александр Федоров.

— Посевная была в разгаре, никто ее не отменял. И вообще, в первые дни после взрыва все оставалось, как обычно. В конце апреля начали отселять людей, которые жили в 30-километровой зоне от взрыва. Говорили, правда, что это временное отселение, мол, на несколько недель людям придется оставить свои дома. Я ездил в те места, обнесенные колючей проволокой, за кормами для колхозных животных. Помню, что двери в оставленных избах были открыты — заходи и бери что хочешь. Но никто не воровал вещи, разве что любители выпить искали и забирали самогон. Кстати, когда нас туда отправляли, то рекомендовали выпить «сто граммов», хоть мы находились за рулем. Может, поэтому я на себе ни разу не почувствовал никакого действия радиации. Помню только перепады настроения. То, кажется, горы свернул бы от переизбытка энергии, то сонливость, несвойственная мне раньше, нападала, — рассказывает теперь немолодой, но известный уже в нашем районе механизатор.

К моменту техногенной катастрофы в молодой семье Федоровых уже подрастали четверо, мал-мала меньше, детей — Вадим, Вероника, Руслан и полуторагодовалая Марина. Пока папа зарабатывал деньги, засевая родные поля, жена готовила к посадке собственную картошку. Дети бегали-ползали рядышком, наслаждаясь ласковым солнышком и свежим воздухом. Казалось, что свежим. Людмиле помогала ее мама Янина Ивановна, которая часов в 11 увидела черный столб дыма в районе станции. Значения этому она не придала. Но вскоре почувствовала недомогание.

— Во рту привкус был металлический и слабость во всем теле. Сильно хотелось спать.

Помнят Федоровы, как постоянно летали над деревней вертолеты… Как мыли солдаты стены сельских домов — от крыши до фундамента. Как приезжали медицинские работники для обследования людей. Всех женщин с детей вывезли в отдаленные лагеря, санатории и дома отдыха…

Вместе с тем, для жителей Поселичского сельсовета (а это примерно 35 километров от места взрыва) обязательного отселения, как для тех, кто проживал на расстоянии до тридцати километров, не было. Более того, в ближайшие три месяца после катастрофы в Поселичах было построено 50 новых домиков, куда переселились многие семьи. В том числе и Федоровы.

Вскоре у маленькой дочки, Марины, обнаружили рак щитовидной железы. Девочку стали усиленно лечить. А ее папа так же усиленно начал искать новое место жительства. Он садился в машину и ездил по миру. Россия, Беларусь, Украина… Как-то не удавалось подыскать достойное место для большой и еще ожидающей пополнения семьи. А потом в хойникскую деревню приехал Николай Денисевич, председатель колхоза «Красный Октябрь» Волковысского района. Он предложил всем желающим переехать в Матвеевцы, чтобы достроить дома с последующим их заселением. Федоровы не преминули воспользоваться этим предложением. Выбрав «коробку» по своему усмотрению, Александр Михайлович на какое-то время превратился в строителя, чтобы вместе с другими строить дома для себя и своих паселичских земляков. Новый 1991 год он вместе с женой и детьми встретил уже в новом доме на новом месте.

Много лет прошло с тех пор. Выросли и образовали свои семьи дети. Кстати, двое из них — Феликс и Максим, родились уже на волковысской земле. Теперь Александр Михайлович и Людмила Антоновна живут в большом доме только с мамой Яниной Ивановной, последней участницей Великой Отечественной войны на территории Изабелинского сельсовета, судьба которой достойна отдельного описания. Живут дружно, с нетерпением ждут приезда детей и внуков. Хозяин дома, как и 30 лет назад, как все предыдущие годы, снова участвует в посевной. Он любит матвеевские поля не меньше поселичских. Он любит все поля, где работал и работает, все считает родными. Хотя до сих пор удивляется, почему камней здесь значительно больше, чем на припятских землях.

— Саша у нас «усей час сидит на Доске почета», — по-простому хвастается зятем старенькая теща.

Хозяйка, воспитавшая шестерых достойных детей, занимается домашними делами — содержит в образцовом порядке дом и приусадебный участок, ухаживает за многочисленной живностью. Жизнь у этой семьи сложилась на редкость удачно.

Вижу во сне Поселичи

Ностальгия — необъяснимое, странное и сильное чувство. Одни ее никогда не ощущают, а другие десятилетиями не могут избавиться. Как Николай Васильевич Костюченко.

— Матвеевцы стали для меня родными. Конечно, я понимаю, что живу здесь, радуюсь за успехи своего хозяйства и теперешних своих односельчан. Но во снах никогда не вижу себя здесь — я собираю грибы в поселичских лесах, ловлю рыбу в том озере, езжу на машине по тех дорогах, сижу на скамейке возле того дома… В снах я всегда нахожусь на хойникской земле, и сны эти мне необходимы, — грусть сквозит в голосе Николая Васильевича.

В день трагедии на Чернобыльской АЭС молодой водитель находился на поле, где сажали картофель. Говорит, что день как день был, ничем от других не отличался. Только вертолеты часто летали, но все думали, что на Припяти проходят учения. И еще утро после 26 апреля 1986 года было несколько необычное — слишком туманное. Причем туман был не прозрачный, как всегда, а белый-белый.

— Считаю, что, когда ночью тушили огонь, было много пара, который в виде тумана дошел до наших мест.

Еще он вспоминает кривое отцовское зеркало, которое отражало в окне невидимые ранее мелочи. Так вот, после 26 апреля 1986 года в нем часто можно было видеть отражения желтой пыльцы, выпавшей на деревянные заборы и крыши домов.

Николай в то время был в приподнятом настроении — недавно получил долгожданный новый автомобиль. В поселичскую столовую в командировку приехала девушка Валентина, наша землячка из Лапеницы. Молодой водитель влюбился в нее и в скором времени женился. Но о переезде Николай даже и не думал. Ни на малую родину жены, ни в какое другое место. Бывает так у некоторых людей, что рай земной для них только там, где родились. Вот и у Николая так. Не хотел он верить, что авария на ЧАЭС — это настолько опасно и страшно. Все надеялся, что беда минует, что она не так велика, как считалось. Умом понимал всю трагедию, а сердцем ее не принимал.

Впервые о переезде в молодой семье речь зашла после того, как Поселичи вошли в список деревень, обязательных для отселения. Случилось это спустя года три после техногенной катастрофы. У супругов уже было двое маленьких детей, и это явилось основной, если не единственной, причиной для перемены места жительства.

— Все думал, что никогда не прощу себя, если что-то случится с детьми. И решился. Повезло, что именно в то время приехал Денисевич с предложением переселиться в колхоз, соседствующий с местом рождения жены.

Николай Васильевич тоже строил дома в «переселенческом» квартале. И стал жителем нашего района одновременно с семьей Федоровых, о которых рассказано выше. Он сильно тосковал по прежнему месту жительства. Говорит, что спасали от ностальгии мечты, что «скоро все образуется, и мы вернемся обратно».

— Много лет он мечтал вернуться в Поселичи. Только после смерти родителей, которые так и не оставили родной дом, это желание приутихло. Хотя, думаю, что где-то в глубине души оно живо, — считает жена водителя Валентина Владимировна.

Новое место жительства пришлось семье по душе. И принесло большую радость — после двух дочерей Елены и Татьяны родился долгожданный, особенно для папы, сын Владимир.

Не было года, чтобы не ездил Николай Васильевич на свою малую родину. Поедет и теперь. Говорит, что оставленные дома все чаще заселяют люди из Казахстана, Украины и других неспокойных мест…

Хорошо там, где хорошо

Валерий Андреевич и Инна Федоровна Середа не сразу переселились в Матвеевцы. Сначала они жили и работали в одном из хозяйств Гродненской области. Но потом поняли, что их земляки и товарищи по несчастью устроились лучше. И тоже оказались здесь.

В далеком 1986 году их семьи еще не было. Валерий и Инна даже не знали друг друга, хоть и жили неподалеку.

— 26 апреля мы с мамой сажали картошку в Мархлевске. Ярко светило солнце…

Инна говорит, что почувствовала что-то зловещее, нехорошее, хотя видимых причин для этого не было. Где-то в начале мая сельчане узнали о произошедшей неподалеку трагедии, но масштаб ее, естественно, оставался в тайне. Долго, очень долго.

— Мы, молодые и незамужние девчонки, редко задумывались о том, что творится что-то нехорошее. Влюблялись, бегали на свидание, ходили на работу, собирали грибы и ягоды… Вот и я влюбилась в парня из соседней деревни, находившейся на несколько километров дальше от Чернобыля. Вышла замуж и стала жить у мужа, где безопасней.

В молодой семье родились двое деток — дочка и сын. Люди все больше узнавали о радиации и ее вредном влиянии на здоровье людей. Все больше семей решались на переезд. Задумались про смену места жительства и молодые супруги Середа.

— Соседка и двоюродная сестра уже жили в семи километрах от Гродно, в деревне Подлабенье. Я туда тоже поехала в «разведку». Нам предложили трехкомнатную квартиру, довольно хорошую, где мы прожили полтора года. Сестра Люда тоже там жила, но что-то ее не устраивало. И она уговорила меня приехать в Матвеевцы, посмотреть для начала. А здесь увидели коттедж и «отпали». Так я с мужем, моя мама и маленькие Оля с Федей оказались на Волковыщине.

Устроилась Инна дояркой на местную ферму, где благополучно продолжает работать.

Матвеевцы Валерию и Инне понравились сразу:

— Улицы асфальтированные, школа, детский сад, магазины… Условия жизни у нас не хуже городских. Я особенно рада, что есть больница и грамотный медицинский персонал. Именно они спасли однажды мою внученьку. У девятимесячной девочки температура зашкаливала, аллергия началась. Схватила я ее на руки — и в амбулаторию, находящуюся рядом. Там медработница Елена Бурак смогла быстро и точно поставить диагноз, чем спасла малышку.

Валерий, который тоже работал на ферме, не так давно из-за болезни стал инвалидом. Так что наличие рядом учреждения медицинской помощи для этой семьи крайне важно.

Постаревшие супруги Середа много рассказывают о прошлом, одновременно играя с маленькой Юлей. Которой могло и не быть, останься они в том месте, где им не повезло родиться. В Матвеевцах уже прожито почти четверть века. И хорошее за это время было, и плохое. Но хорошее, несомненно, перевешивает…