С детства он мечтал о профессии врача. После окончания Гродненского медицинского института обучался в интернатуре по хирургии, подрабаты­вал врачом на «скорой помощи» в Волковысской городской больнице. В 1971 году пришел на работу в Волковысскую исправительную колонию № 11, сначала врачом-ординатором, а затем наркологом. В середине девяностых годов ушел на заслуженный отдых в звании майора.

Недавно мы встретились с ним в уютном ка­бинете председателя совета ветеранов колонии Эду­арда Жебровского, чтобы в дружеской обстановке вспомнить годы совместной службы и услышать рассказ о командировке Владимира Антоновича в Чернобыльскую зону летом 1986 года.

— Рабочий день пятидневки подходил к концу, — рассказывает ветеран. — Я уже начал строить планы на два выходных дня. Но в 17 часов меня неожиданно вызвал начальник медицинской части учреждения и сообщил о моем откомандировании на месяц в Чер­нобыльскую зону. Назавтра с самого утра я должен был выехать в пункт назначения. Честно говоря, неожиданность и поспешность вызвали у меня много вопросов и противоречивых эмоций, но приказ есть приказ. Утром у административного здания учрежде­ния я сел в автобус, в котором уже находилось около десяти сотрудников из Волковысского РОВД, также, как и я, откомандированных в Чернобыльскую зону.

Всю дорогу в автобусе царил бодрый настрой, мы много шутили. Настроение изменилось, когда мы прибыли в городской поселок Комарин Хойникского района. Первое впечатление было непривычным для глаза и слуха: не слышно было ни детских голосов, ни птичьего щебета, ни лая собак, ни шума от дви­жения транспорта. Вокруг стояла гнетущая тишина.

Нас разместили в опустевшем детском саду. Мы сменили коллег, которые несли патрулирование и охрану жилых домов и объектов жизнедеятельности, расположенных на окраине поселка, от мародеров и злоумышленников. В мою же задачу входило поддер­живать здоровье командированных сотрудников. По штату мне полагался заместитель-фельдшер, но он вскоре уехал. Так что около трех недель я совмещал две должности. Дежурства несли круглосуточно, в том числе и по выходным дням. Несколько раз я поднимался на пожарную вышку, откуда вдали были видны силуэты крыш Чернобыльской атомной станции.

Мы не были готовы к борьбе с невидимым вра­гом — радиацией и лучевой болезнью. Не хватало необходимой экипировки, медпрепаратов, обученных специалистов, элементарной информации. Многие не знали, как себя вести. Вокруг была красивая природа, рядом протекал Днепр, и сотрудники с удовольствием купались, загорали в свободное от дежурства время. Я, как медик, пытался сократить этот отдых, проводил профилактическую работу. Категорически запрещал нарядам жечь ночью костры, поскольку это прово­цировало выброс в атмосферу большого количества радиации и зараженной пыли. Сам лично выбрал и оборудовал место, хорошо продуваемое ветрами, где после дежурства милиционеры и военнослужа­щие вытряхивали свою форму, чистили обувь, мыли колеса у техники, принимали душ и только после этого получали от меня разрешение возвращаться к месту отдыха.

Я изучал ситуацию, вел журнал учета и контро­ля, где отмечал индивидуальные показатели нарядов по дням и часам. Не сразу, но со временем выдали всем дозиметры, которые заставили «горячие» головы серьезнее отнестись к своему образу жизни и здо­ровью на время командировки. А вот спецмедпрепа­ратов у нас не было. Питались мы в столовой, где еда готовилась из местных продуктов, пили воду из ближайших колодцев.

Так и прошел месяц моей командировки. За это время никаких происшествий у нас не случилось, и мы все благополучно вернулись в Волковыск. По прошествии многих лет я анализирую результаты своей работы. Уверен, если бы не моя настойчивость и разумная требовательность, некоторые из ребят не дожили бы до сегодняшнего дня. Наверное, в этом и заключался мой скромный медицинский вклад в общее дело.

Александр КОЛЕСНИЧЕНКО, культорг ИК № 11.